Viva Америка

— Сдурела, что ли, невменяемая?! Там же шишка после вылета из машины! — проорал я ей в сердитое лицо, держась за голову.

— Ты сделал это потому, что готов трусливо закатить глазки, или потому, что хотел этого, м-м-м?! — разъяренно осведомилась Козетта.

— Я… я хотел этого! — огрызнулся я, подбирая автомат. — И давно! Дура!

Козетта бережно подула на мой ушиб:

— Так и делал бы так каждый раз.

— Именем закона, немедленно погрузите глаза в глазницы, сложите подбородки и вдохните весь токсин обратно! — внезапно раздался где-то неподалеку грозный рев Фуза. — В противном случае я буду вынужден защищать себя и свой мваначама неоправданно жестокими приемами борьбы и убеждения!

Мы с Козеттой стремглав бросились на шум. Поиски привели нас на хлипкий подвесной мостик — с гневно раздувавшим ноздри Фузом. Фуз помахивал испачканным ихором мачете и балансировал на остатках двух порубленных трутней, образовывавших кусками своих тел некий фруктовый салат с другой планеты. За «салатом» распылял токсин еще один трутень — в спецовке электрика.

— Я-я не причиню тебе вре-е-еда-а! — укорил электрик-трутень Фуза. — Ты-ы для меня не е-е-еда-а! Сон для твоего ж-ж-же бла-а-ага!

— Да, поспать не мешало бы, — согласился Фуз. — Что-о?! Нет! Да как можно так инопланетно говорить с уставшим человеком?!

— Прикрываем! — бросил я Козетте.

— Не учи колбаски мерять! — отмахнулась Козетта, беря электрика-трутня в прицел.

Однако электрик-трутень помахал нам мандибулами, будто мини-флажками, отдал честь и скрылся в следующем домике.

— Хм… — слегка удивился я.

Обернувшись, Фуз сначала широко улыбнулся, затем поскользнулся, а после — недовольно выпятил нижнюю челюсть, словно лошадь, намеревавшаяся хватить зубами складку на чьей-то спине.

— Мулунгу! Вы чем там занимались?! — накинулся он на нас, когда мы к нему подошли. — В смысле — я понял, чем вы там занимались! Вас ведь даже тут было слышно! — И он шепотом спросил: — Это любовь, да?

Козетта язвительно улыбнулась:

— Где Прискок, ушастый?

— Визжал оттуда, — неопределенно махнул Фуз мачете на домик, куда убежал электрик-трутень. — Надеюсь, его противозаконный визг был направлен не на пожилую даму…

Я иронично хлопнул Фуза по плечу:

— Так вот вы какие — стероидные защитники бабушек! Ладно, пойдем.

Мы втроем брезгливо перешагнули куски трутней, подошли к концу мостика и осторожно втиснулись в темный проем.

— И стероиды признаны допингом! — убежденно прошептал Фуз в темноте. — А я, Фуз Арчибальд Тапиока, с запрещенным и аморальным не пересекаюсь!

— Порно смотрел хоть раз? — каверзно спросила шедшая позади Козетта.

— Э-э… — замялся на мгновение Фуз. — Нет.

— А слушал? — невинно поинтересовалась Козетта.

— Да! Только что! — раздраженно буркнул Фуз. — Мулунгу…

— Чего застыл? Холодец изображаешь? — Я обошел Фуза и тоже замер. — Ничего себе…

— Тоже мне — дети стекольщиков! — недовольно прошипела Козетта, отталкивая нас с дороги. — Ну-ка! О-ля-ля…

В заваленной старьем комнатке, под мерцавшей лампочкой, на груде хлама сидел Лесли. Прямо перед ним беспокойно прохаживались трутни, не решаясь к нему подойти. Они оторопело не отводили от Лесли выпученных бельм, тогда как Лесли злобно щурился, подергивал головой и непередаваемо кривил лицо, словно он вот-вот должен был смутировать во что-то зловредное и противопоказанное здоровой психике.

— Спокойно, — тихо хихикнул Лесли. — Это какие-то неправильные трутни…

— …и они делают неправильный мед[65], — невольно добавил я.

— Да, — блаженно согласился Лесли, продолжая сидеть на месте. — Только эти трутни подчиняются явно не Кохту.

— Не Кохту… — зачарованно повторил Фуз, опуская мачете.

Внезапно трутни повернулись к нам — и отдали честь.

Я вздрогнул и открыл по ним беспорядочный огонь, заливая их противные рожи свинцом, а наши уши — громыханием выстрелов. Брызгая ихором из ран, трутни бездумно скакнули на нас. Фуз схватил одного из них за горло и наколол следующего на мачете — попав им прямо между отвисших мандибул. Козетта, в свою очередь, блеснула улыбкой, сверкнула глазами, а заодно — блеснула и сверкнула подствольным фонариком пистолета последнему трутню в морду, пустив затем туда же три пули.

Лесли одержимо хохотнул, словно застрявшей в сливном бачке лепрекон, и сунул в выпученные глаза трутня, извивавшегося в руке Фуза, работающий электрошокер. Буркала трутня тотчас взорвались, и он обмяк.

— А мои игрушки никто не захватил? — спросил Лесли, нетерпеливо пританцовывая.

— Наш крепкий русский был, видимо, очень и очень занят, — обворожительно подмигнула мне Козетта.

— И я даже знаю — чем! — дубовато пристыдил ее Фуз, сковыривая с мачете трутня.

— Да всё в машине! — виновато отмахнулся я. — Я же вам не ослик, чтобы на себе всё тащить! К тому же я и так спешил к вам изо всех сил!

— Это правда: он очень спешил, — самодовольно заверила всех Козетта.

— Хорошие вы люди, американцы! — утомленно закатил я глаза.

Внезапно по поселку разнесся хриплый смешок, просеянный через динамик громкоговорителя. Мы как по команде дернулись — но вспотел, как мне показалось, лишь я один.