Viva Америка

Внезапно майор-трутень отдал честь, и его жест одновременно с ним пугающе повторили остальные трутни.

Козетта тут же защелкала фотоаппаратом:

— О-ля-ля! Кто-то только что испортил воздух душком очередной сенсации!

— Если отталкиваться от аналогии с пчелами, сделанной Гаррисоном, то налицо — присвоение гнездового ресурса. — Лесли задумчиво покрутил чуб и так же задумчиво понюхал после него палец. — Каким-то образом происходит подавление сознания остальных трутней. Это вроде как коллективный разум, но только на одного! Хи!

— То есть — каждый из этих собратьев по инопланетности — вот этот вот майорик?.. — растерялся я.

— Но это же аморально! — вскипел Фуз. — И не по-пчелиному!

Тем временем майор-трутень «сложил» свою морду в человеческую физиономию. Его кожа взбухла и уродливо обвисла, сделав его похожим на картофелину-мутанта. Он с трудом развел раздутые руки в стороны — а затем остервенело начал лопать на себе кожаные пузыри, разрывая их и кидая их влажные ошметки в сторону Болль.

Мой рот тихо отвис, когда я увидел, как прочие трутни принялись синхронно повторять движения майора-трутня. Никто из них при этом не преображался и, конечно, ничего с себя не срывал.

Майор-трутень стянул с головы остатки лишней кожи — но мертвенная часть его прежнего лица всё равно осталась на месте. В остальном же это был я — с наполовину перекошенной рожей полубородача, сползшим ртом и разочарованным взглядом.

— Багет мне в зад, Алекс! — восхищенно воскликнула Козетта. — Ты что, еще и трутня успел по дороге соблазнить?!

— Божья роса мне в глаза… — с ужасом прошептал я. — Что?.. Черта с два!

— Он частично застрял в прежней оболочке! Потрясающе! — мстительно хихикнул Лесли. — Значит, и они имеют какие-то генетические дефекты! Найти бы палочку, чтобы в них потыкать! Хи-хи-хи!

Болль неторопливо подняла громкоговоритель, полюбовалась своей тоненькой фиолетовой перчаткой на руке и безэмоционально приказала:

— Устранить.

Оружие спецназовцев застрекотало, расцветая огненными цветками. Трутни задергались и задрожали, принимая в свою нечеловеческую плоть свинцовые плевки. Их уродливые рожи перекосились, и они осатанело кинулись на отряд Болль. Огнеметчики, словно гитаристы на рок-концерте, тут же феерично зажгли — гневно-красными струями огня встречая нападавших.

Всего один миг — и всё уже горело, рычало, мотало головой с отваливающимися буркалами и отстреливалось.

— Это… это… — нетерпеливо защелкал пальцами Фуз. — Директор Болль отдала недвусмысленный приказ — но мы всё еще живы! Значит — теоретически! — мы не находимся в списке ликвидируемых объектов! По нам даже не ведется огонь! Мулунгу!.. — обмер он от восторга.

— Причина твоего облысения — логические цепочки, м-м? — понимающе уточнила у него Козетта, делая снимок за снимком.

Лесли нервно облизал губы:

— Тапиока зрит в корень: мы не являемся целью — ни трутней, ни Болль…

Неожиданно позади нас раздалось вежливое покашливание.

— Как поживает ваша охота на козлососов, мистер Ржа-ной? — раздался знакомый голос. — Слышал, ваш разношерстный отряд набирает добровольцев со всего мира.

— Бальтасар?! — неверяще изумился я, оборачиваясь.

На конце мостика, в темноте, стоял сухощавый мужчина — одетый во всё черное, с прибором ночного видения на лице, с небольшим автоматом. Неожиданно мрак под прибором ночного видения озарился жемчужными точками, и я понял, что Бальтасар улыбнулся.

— Филиппинский ты пес! — невольно воскликнул я и едко представил Бальтасара остальным: — Дуривший меня капитан полиции Легаспи. Кожа смугла — как и мотивы.

— Одурачен был не меньше вашего, — согласно кивнул Бальтасар, снимая прибор ночного видения. — А теперь, с вашего позволения, я провожу вас до нашего небольшого отряда, который сопроводит вас и ваш «багаж» до «человечков Холмса».

— У тебя под носом жгли аппаратуру туристов! — обвиняюще заметила Козетта, нагло фотографируя Бальтасара со вспышкой. — А потом ты еще втирал Алексу про магнетитовую руду! А затем еще и подпоить его пытался — русского!

— Сотрудник правоохранительных органов иной страны — участник внеземного заговора и пособник алкогольной зависимости?! — грозно насупился Фуз и осуждающе сжал кулачища.

— Ах, сладко-острый вкус гнева! — мечтательно хихикнул Лесли. — Так куда идти, сомнительный приятель Ржаного Алекса?

— За мной, друзья. — И Бальтасар мистически исчез в темноте.

Проследовав за ним по череде подвесных мостиков, мы вышли к дороге, серой петлей поднимавшейся к вершине карьера. Рядом с сарайчиком работал небольшой броневичок, возле которого черными кляксами вповалку лежали тела. Бальтасар, не оборачиваясь, показал нам сжатый кулак, и мы замерли.

— Откуда знаете специальные сигналы спецназа? — подозрительно поинтересовался Фуз у меня и Козетты.

— Мультики про Гринча смотрели! — огрызнулась Козетта, делая панорамную фотографию.

— Баль, это ты? — послышался откуда-то слабый голос.

Бальтасар бросился к одному из тел:

— Тули? Живой?! Кто это был?! Как «груз»?!

— Всё… кхе… на месте, но не все, кто… поз… позарились на чужое, остались тут, — прошептал Тули. — Я… я… Баль, что-то я подтекаю…