Viva Америка

Бальтасар бережно опустил голову говорившего и отрывисто бросил:

— В точке встречи вас поджидает сформированная коалиция из нескольких государств! Уже было несколько убийств! Так что не доверяйте там никому! Я догоню!

Снова надев прибор ночного видения, Бальтасар вновь растворился во мраке.

— Ага, зажуем эту прописную истину на память! — самодовольно хихикнул ему вслед Лесли. — В транспорт, правительственные занозы! К вашим услугам — моя выпестованная паранойя и мой талант извозчика! Хих-хи!

Убедившись, что «Хлопушка» и всё остальное были в броневичке, мы неуютно расселись внутри боевой машины.

— А если людей Бальтасара убили по приказу директора Болль? — жалко спросил у меня Фуз.

— Любовь зла — полюбишь и… боль, — неуклюже сострил я. — Не переживай: эти кости могли бросить и другие игроки.

— Дурак ты, Алекс, — улыбнулась Козетта, легонько кусая меня за мочку уха. — Ты, Фуз, кстати, тоже. Все мужики — дураки.

Лесли довольно принялся насвистывать «Rosamunde», и мы с пробуксовкой отправились прочь из карьера, оставляя позади звуки выстрелов, шепот огнеметов и треск сгоравших домиков.

Глава 16 Розовца и все-все-все

— Девять целей, десять метров, километры нервов, вооружены не камнями, — напомнил Лесли, зажимая в руке противопехотную гранату, взятую из припасов броневичка. — Так что выходим мягко, спокойно и приятно — словно капуста после шнапса! Хих!

Фуз поцеловал медальон, чмокнул карабин, послал воздушный поцелуй куда-то вверх и, откинув люк, наконец, выпрыгнул наружу. Дождь тут же тяжело забарабанил по его лысине и крокодиловому плащу, искристо нежась в косых лучах заката, тлевшего среди стволов лиственниц.

— Я пришел с миром, о неизвестные воины! — пафосно обратился Фуз к солдатам. — Верите ли вы в правосудие и налоговую систему? Почитаете ли вы президента вашего? Признаете ли вы, что черепаху можно заставить зевнуть, если зевать перед ее мордой?

Я встал рядом с Фузом:

— Зачем же так людей мучить? Не проще ли их сразу укусить, чтобы они в тебя превратились?

Манерно оттопырив мизинчик, Козетта сфотографировала встречавших, в то время как Лесли с улыбкой каннибала хвастливо помахал им гранатой без чеки, как бы обещая взрывное веселье и беззаботный полет конечностей. Однако солдаты не шелохнулись, продолжая буравить нас ледяными взглядами. Их разнообразная облегченная выкладка говорила о том, что все они принадлежали к разным армиям. Позади них на влажном ветру дрожали камуфляжные палатки.

— Вас уже ждут, — хрипло сказал один из солдат.

— О-ля-ля! Это в какой же стране для девяти военнослужащих не нашлось одинаковой формы, м-м? — наигранно задумалась Козетта. — Дайте подумать… М-м… Ой, догадалась! Они же все из России! Верно, Алекс?

Один солдат нахмурился, а остальные восемь скабрезно ухмыльнулись.

— Хмурый, водка есть? — устало поинтересовался я, ежась от дождика. — Сам видишь: люди — недобрые, места — дикие, нервы — плавленые. Наркомовские бы начислить.

Простодушное лицо «хмурого» посветлело.

— Людей — задобрим, места — освоим, нервишки — подлечим! Начислим, одним словом! — молодцевато заверил он. — Подполковник Розовца вся прям извелась от желания вас увидеть. Хотя, может, и просто от какого томления в груди себя изводит… Гм… Она ожидает в палатке объединенного командования. Прошу за мной! Я — Януарий. Имя означает «привратник», да и тут я вроде тоже как он. Хых!

Остальные солдаты раздосадованно зыркнули на Януария, когда мы охотно пошли за ним.

— Неодинаковая форма, различный подход к питанию, политкорректное разнообразие рас! — рассудительно заметил Лесли, на ходу показывая на всех гранатой. — Вон, даже азиат с полноватым есть! Определенно, все они — из разных государств! Хи-хи! Уверен, у них здесь даже равное количество персонала — чтобы ничья госгениталька больше другой не свисала! Хих! Так что сперва небольшой междусобойчик, а потом с выжившими завершим начатое! Джеймстаун всего в часе езды!

После слова «выжившими» один из солдат нервно схватился за автомат, и все остальные сразу взяли его в прицел — а потом и друг друга. Я, Козетта и Фуз оторопело замерли, а Лесли с видимым удовольствием стал дуть на гранату.

— Говорю же, зря рожи от водки поворотили! — буркнул Януарий, первым опуская оружие. — Подобрели бы, байки потравили бы, удалью бы померялись! А то-о… Э-э-эх, — безнадежно махнул он рукой. — Как по мне, лишние уже отсеялись. Значит, с теми, кто остался, надо бы душевно замириться! Но так ведь нет же! Э-эх…

Солдаты несколько виновато опустили автоматы, и мы продолжили движение.

— А лишние «отсеялись» со скрипом или со скрежетом? — уточнил я.

— С плачем и скрежетом зубовным, — застенчиво улыбнулся Януарий. — Куча была — у-у-у! Тут в леске и прикопали. Один гад даже заминирован оказался! Представляешь?

Мы уперлись в большую шатровую палатку, на вершине которой неторопливо крутилась спутниковая тарелка. Кое-где на тентовом материале виднелись следы от пуль, наспех заклеенные скотчем, и давние потеки крови, постепенно смываемые дождем.