Виват, Королева! (СИ)

— Брось. Сегодня она с хорошими новостями, — он протянул ее девушке, ожидая, когда она ее откроет.

— Что это? Опять какие-то договоры…

— Честно говоря, я уже засомневался, стоило ли, но я должен, как отец, не так ли? Стандартный пакет документов, подтверждающие твою долю в «Альянс Инвест». Ты ведь в курсе, что это мой банк?

— Это шутка какая-то? — Вера вытаращила глаза, смотря на отца, а потом снова на бумаги.

— Нет. В совете директоров банка, в который я вхожу с наибольшим процентом акций, но по факту являясь единоличным его владельцем, было принято решение, абсолютно взвешенное и законное, не смотри на меня так, «подарить» тебе, для начала, 15 процентов. Считай это черновым наброском моего завещания. Тебе нужно только подписать бумаги, после чего ты становишься полноправным членом совета директоров и имеешь право участвовать в делах банка.

— Мне кажется или у тебя температура? — Клинкова не веря, покосилась на мужчину, чувствуя, как от напряжения, начинает сводить судорогой ногу, — Что за жест доброй воли?

— Все родители оставляют своим детям наследство, что здесь такого? У Майкла тоже на данный момент 15 процентов, но он работает в филиале заграницей, и здесь дела не ведет. Потом, согласно завещанию, оставшиеся акции поделятся поровну между вами двумя и матерью Майкла, но ей достанется только 10 процентов или 5, я еще не решил.

— Майкл, это твой сын?

— Да. Ему 18, он эмигрировал вместе с матерью в Штаты и сейчас живет там. Учится в университете, параллельно учится вести бизнес. Здесь, на Родине, мои дела должна будешь вести ты.

— Стой, правда, остановись, — Клинкова вытерла выступившую испарину на лбу, прикрывая папку и чувствуя, как живот начинает крутить от волнения, — Ты не боишься? Ты доверяешь мне свой бизнес, зная меня всего полгода. А вдруг я какая-нибудь аферистка?

— Сомневаюсь, — Гордеев усмехнулся, — Нина Степановна провела колоссальную работу, чтобы из тебя вырос порядочный человек, — И дело ведь не только в бизнесе. Я, как отец, который пытается быть нормальным отцом, к слову, должен дать тебе какую-то подушку безопасности, после того, как меня не станет. Это нормально, когда родители страхуют своих детей и их будущее, тем более, когда я в силах это сделать. Тебя никто не принуждает работать или принимать участие в работе, захочешь — за тебя это будут делать другие люди, просто ты будешь знать, что есть твоя доля, которая, не оставит тебя без средств к существованию в дальнейшем, скажем так.

— Это все похоже на сюжет из книжки. Золушка становится принцессой… Все это странно, правда. Не пойми меня неправильно, но это как минимум, неожиданно.

— Я вижу всю растерянность в твоих глазах, — мужчина засмеялся, а потом резко закашлялся, — Ты, конечно, можешь отказаться, ничего сейчас не подписывать, но тогда ты получишь свою долю, только после моей смерти по договору дарения, один хрен. А так, если подпишешь сейчас, можешь уже, хоть завтра распоряжаться своими акциями.

— Я боюсь. Может мне нужно подумать? — девушка отложила папку на стол, снова откидываясь в кресле, усиленно массируя виски.

— Можешь подумать. Я не заставляю и ни в коем случае не давлю, просто ставлю тебя в известность, потому, что итог будет один.

Уже сидя в столовой, пережевывая чертовски вкусного запеченного в духовке тетерева, Вера то и дело отвлекалась от разговора, возвращаясь мыслями к неожиданно «привалившему» наследству.

Что за неожиданный отеческий порыв?

Есть ли у Гордеева право блефовать, когда на кону стоит его бизнес, бОльшая часть которого находится в России?

Это искреннее желание или очередная попытка втянуть ее в неизвестную гонку за чем-либо?

— Не думай так много, морщины появятся, — отец улыбнулся, делая глоток вина, сидя напротив за обеденным столом.

Она и не думала вовсе, когда подписывала бумаги.

А о том, что она не думает вообще в своей жизни, она услышит позже.

Дома.

Мне в глазах твоих себя не потерять,

На разлуки нам любовь не разменять.

Я немыслимой ценой и своей мечтой

Заслужила это счастье быть с тобой,

Быть всегда с тобой…

Начало сентября выдалось потрясающим. Все уже и забыли, когда в последний раз было так тепло. Никто бы и не подумал, что пришла осень, если бы ее не выдавали стремительно желтеющие верхушки деревьев.

Клинкова с неподдельным наслаждением устроилась в кресле на террасе заднего двора, поправив на голове тюрбан после душа, и взяв со стола дымящуюся кружку с кофе.

— Вер, ну, может, хоть ты позавтракаешь? — Зинаида Михайловна подкралась совсем незаметно, попадая в поле зрения Веры, отчего у последней звякнула кружка о блюдце в руках.

— Напугали, Зинаида Михална, — девушка испуганно отмахнулась и выдохнула, — Я тоже не буду. Артем из душа выйдет, собираться будем на работу. Некогда уже завтракать.