Вивея (СИ)

Пока я лихорадочно искала пути отступления (читать: утопления), почувствовала, как Арчи нежно дотронулся до моих ладоней и отвел руки в стороны, открывая мое лицо. Я так просто не сдалась и спрятала лицо у него на груди, промычав в футболку что-то нечленораздельное. Теперь парень засмеялся уже откровенно. Его подбородок уперся в мою макушку, а руки стали приятно поглаживать мой затылок.

— Эй. — Произнес он мне в волосы. — Мне нравится, когда ты такая. Я хочу слушать, о чем ты действительно думаешь, Вея.

Я прижалась к его груди щекой, слушая биение сердца и шум волн вокруг нас. Кажется, теперь у меня два любимых звука.

— Не успокаивай меня. — Буркнула я. — Я все равно уже решила утопиться. Или уйти в монастырь.

Арчи снова засмеялся, и я не смогла сдержать кроткой улыбки. Как же легко, господи. Как мне фантастически легко прямо сейчас. Как до невозможности мне просто с человеком, которого я совсем не знаю.

— А еще, я не знаю, как долго наши поцелуи будут как водопады или озера… — Он издал смешок, а я, обиженно зафырчав, приняла очередную попытку вырваться из его рук.

По щекам пошла вторая волна краски. Нет, ну зачем издеваться, а? Руки Арчи обхватили мою спину и затылок, снова возвращая голову на место. На место… Здорово звучит, верно? Если вы, конечно, не хозяин овчарки и лабрадора с определенными ассоциациями… Ну, знаете, все эти «Шарик, место!»… Пока я беспричинно зацепилась за слово «место», анализируя его, мягкий голос Арчи продолжил. Уже серьезно, без тени смеха:

— Но мне кажется, что каждый раз, когда я тебя вижу, я вижу тебя в первый раз. И каждый поцелуй оставляет след где-то глубоко в душе. А оттуда ничего не исчезает, Вея. Никогда.

И, как будто ставя точку, губы парня нежно прикоснулись к моему виску.

* * *

Мы шли за руку, оставляя босыми ногами размытые следы на песке, которые тут же стирали волны. Мою обувь, не смотря на ее мокрый вид, Арчи положил в свой портфель. Мне осталось лишь молиться, чтобы песок с нее не попал на камеру, я не уверена, что заслужила в его сердце место выше, чем эта машина для фотокарточек. Поправка: я не уверена, что в мире есть вообще что-то, что он любит больше, чем свой аппарат. Именно на эту тему я и подтрунивала над ним весь наш путь. Который, стоит отметить, мы изредка прерывали, чтобы поцеловаться. И каждая короткая «поцелуйная остановка» заставляла меня едва ли не мурчать, как домашнюю кошку.

— Так все же, к чему ты сам стремишься? — Спросила я у парня, убирая прядь волос с лица, так и норовящую залететь ко мне в рот. — Наберешься вдохновения на острове, а что потом?

Арчи пожал плечами и отвернулся к морю, большой палец его левой руки приятно поглаживал линии на моих руках.

— Я мечтаю о выставке. Впрочем, все фотографы мечтают об этом. Ну, или подавляющая часть… Признание. А этого уже хотят все люди. Чтобы твою работу увидели, оценили по достоинству. Ну, или раскритиковали, если ты бездарь. Тогда можно всем говорить, что «черный пиар — тоже пиар», или «эти критики ничего не понимают в моей творческой душе». — Парень с улыбкой повернулся ко мне, поправляя широкую лямку рюкзака.

Я чуть толкнула его в плечо:

— Не прибедняйся, я видела твои работы, они волшебные. Ну, или ты тщательно выбирал кадры, которые можно мне показать.

— Естественно выбирал, а ты думала, что все и сразу? Нет, мы не так хорошо знакомы, Вея. Все свои голые «селфи» я оставил на «десерт».

Я прыснула от смеха, пытаясь отогнать из своего воображения Арчи «в костюме Адама» и с губками «пю», но мой хохот оборвался также быстро и внезапно, как начался.

Ох, черт возьми.

Группа загорелых подростков, в шортах и купальных костюмах всех видов, оккупировала дикий пляж. Слишком поздно я услышала звук музыки, доносящийся из мощных колонок, которые выволокли прямо на пляж и воздвигли на импровизированную стойку.

Спереди, менее чем в ста шагах от нас, раскинулась пляжная вечеринка. Девушки все еще валялись в шезлонгах, хотя солнце уже не грело. Парни водружали огромные основы для пляжных костров. Другие таскали бочонки с пивом, или играли во фрисби. Из музыкальной установки неслась заводная музыка, в стиле реггетон*. А их лица… Лица этих людей. Нет, я не хочу их видеть. Не замечая этого, я дошла с парнем до места, где собирается самая богатая молодежь Санта-Луи. Где тусовалась раньше и моя компания.

Я остановилась как вкопанная, буквально чувствуя, что к моим ногам приросли тяжелые гири.

— Вивея? Что с тобой? — Удивленно спросил парень, вынужденный притормозить рядом.

— Какое сегодня число? — Резко ответила я вопросом на вопрос. Мои нейроны в голове бешено забились, складывая в уме картинку и перебирая даты и факты.

— Тридцатое июня, суббота. Ты что-то забыла?

О.

Нет.

Да, Арчи, я забыла. Я забыла свой чертов мозг. Последняя суббота июня. Последняя. Суббота. Чертового. Июня. Все мои бывшие друзья, знакомые, враги, одноклассники, да кто угодно — все они будут сейчас здесь. На ежегодном зажигании ночных костров, нашей традиции. Теперь их традиции. Мне тут нет места.

Я снова проигнорировала вопрос парня:

— Пошли отсюда. — Проговорила я тихо.