Вивьен Ли. Жизнь, рассказанная ею самой

Первые репетиции из-за бесконечных споров Рэя и Кэрролла были ужасны, режиссер считал, что мы играем легкую комедию, а продюсер – что вполне серьезный спектакль. Если честно, мне вовсе не хотелось комедии, я жаждала страдать. На мое счастье, победил Кэрролл (все же деньги давал он), и именно он диктовал видение главных ролей, в первую очередь моей, что очень не нравилось Рэю.

К моменту премьеры я была в полуобморочном состоянии и помнила только одно – совет Грейси Филдз, данный еще на съемках у Дина: плюнуть на все и играть то, что чувствуешь. Пресса внимательно следила за перипетиями споров продюсера и режиссера, а потому театр был переполнен. От меня ждали не слишком многого, потому что репортеры заранее объяснили, что от исполнительницы требуется лишь обладать прекрасными внешними данными, то есть попросту быть красивой. Я считалась красивой, оставалось лишь не упасть от волнения в обморок, не забыть текст и не потерять голос.

В четвертом ряду партера сидел Ли с моими родителями. Это уже не роль второго плана, это главная роль в спектакле, о котором знал весь Лондон, на афишах мое имя огромными буквами. Если позор, то навсегда, следующей попытки не будет. Дебютантка в главной роли в Вест-Энде… это накладывало особую ответственность, тут одной красотой не обойдешься, в конце концов, симпатичное личико дальше десятого ряда даже в бинокль не разглядишь.

И вот… «Мисс Ли, ваш выход, пожалуйста!» А ноги подкашиваются, и голос, кажется, слушаться не намерен. Вот только этого не хватало, чтобы провалиться в день премьеры. Ладно, умирать будем потом, пока пора на сцену. Три глубоких вдоха, перекреститься и – шаг под свет юпитеров. Зал где-то там, в темноте, туда лучше не смотреть и вообще не думать о присутствии зрителей…

Я ничего не помню, очнулась только от криков «браво!» и грома аплодисментов. Мне?! Это мне?!

Как хорошо, что я не знала о присутствии в зале трех акул кинобизнеса – Алекса Корды, Джозефа Шенка и Меррея Силвертона. Хозяин «Лондон филмз» и представители «Фокса» и «Юнайтед артистс» в тот вечер несколько засиделись в ресторане и в зале появились, когда спектакль уже начался. Но если бы и знала, в том состоянии мне было все равно…

Буря оваций и поклоны, а потом почти бегом в гримерную, чтобы не разрыдаться и не размазать тушь по лицу. Не помогали уже никакие глубокие вдохи, оказалось, что играть даже легче, чем выдерживать овации, на которые не надеешься.

Я едва успела прийти в себя, как в дверь постучали. Гримерша открыла и в волнении отступила назад:

– Миссис Ли…

Наверное, даже «Амбассадорз» не часто видел такое: к дебютантке в гримерную явились собственными персонами законодатели кино Англии – Корда, Шенк, Силвертон, следом за ними ворвались Кэрролл и Рэй! Я мгновенно получила предложение от Алекса Корды на долгосрочный контракт, Шенк заявил, что меня может заинтересовать «Фокс», который вне конкуренции в Голливуде, а Силвертон добавил, что если и «Фокс» не подойдет, то он готов найти любую приемлемую компанию.

После ухода великой троицы ко мне со слезами на глазах бросился с поздравлениями Рэй, который раньше не очень-то верил в успех, и Кэрролл, назвавший меня будущим английской сцены.

Когда в гримерную смогли добраться Ли и мама с папой, я была уже почти невменяема. Муж хмуро посоветовал:

– Нужно дождаться утренних газет с отзывами критиков.

Он был прав, потому что аплодисменты в зале вовсе не означают похвалы критиков, это я уже усвоила. Вдруг спектакль просто не заметят или отругают за слабый и слишком высокий голос, или, как оператор на съемочной площадке, найдут, что у меня слишком длинная шея…

Страшно возбужденная, я отправилась с Ли и родителями в ночной клуб, всем было не до сна. Заметят – не заметят? Примут – не примут? Отзывы означали, буду ли я актрисой.

То, что мы увидели в газетах, превзошло все ожидания, вернее, я многого и не ждала, хотя бы просто упомянули на предпоследней странице… И вдруг… на первых страницах огромные шапки: «ТРИУМФ ДЕБЮТАНТКИ», «ВИВЬЕН ЛИ – ОТКРЫТИЕ»…

Уже утром наш дом осаждала толпа репортеров, которым срочно понадобилось интервью, а офис моего агента Глиддона – представители кинокомпаний. Глиддон оказался весьма ловким агентом, он подхватил сказанные вскользь слова Корды о 50 000 фунтов за съемки в «Лондон филмз», растрезвонил об этом, заставив заволноваться других акул кинобизнеса, в результате я получила предложения даже от «МГМ». Но пересилил Алекс Корда, хотя бы уже по той причине, что для съемок на его студии можно было не уезжать далеко.