Вивьен Ли. Жизнь, рассказанная ею самой

Бедный Ли Холман! Он так надеялся (по совету Фрюэна), что я перебешусь и стану послушной домашней кошечкой, а кошечка взяла и превратилась в тигрицу на сцене! Ли был очень расстроен, потому что не ожидал от увлечения, которое вдруг принесло такие плоды, ничего хорошего для нашей семьи и себя лично. Одно дело – с удовольствием выслушивать восхищенные отзывы о красивой, приятной в общении жене Вивиан и совсем другое – понимать, что эта жена отныне больше принадлежит сцене, чем тебе самому. И возражать поздно, теперь уже весь Лондон знал, как Ли Холману повезло с супругой – звездой, которой платят сумасшедшие деньги – 50 000 фунтов – за съемки одного фильма.

Я пыталась убедить Ли, что все останется по-прежнему, что я такая же, какой была вчера, но он только сокрушенно качал головой:

– Ты променяла нас с Сюзанной на сцену.

– Ли, ты не должен так говорить!

А ведь он оказался прав, сцена действительно увела меня из семьи, но несколько позже, потому что мой кумир существовал в том же мире – на сцене.

Если честно, то я на время даже забыла о Лоуренсе Оливье и своем желании выйти за него замуж. Я репетировала и играла вовсе не ради новой встречи с Ларри, а просто потому, что иначе не могла. Наверное, помогло то, что я не видела Оливье в его спектаклях в эти месяцы, мне было не до чужих премьер. Конечно, никакой лавины ролей не последовало и никаких 50 000 фунтов тоже, Корда подписал контракт, но разрешил полгода играть в театре и почти ничего не предложил в кино.

Я не видела Ларри в это время еще и потому, что он был болен – неудачно выполнив пируэт на сцене, сломал ногу и был в гипсе, но продолжал работать. Оливье решил сам заняться постановкой, потому что чужие правила ему не подходили. Он купил права на две пьесы, в одной предоставил роль Джилл, а во второй – Грир Гарсон.

Это особый случай, весьма показательный, из которого и Джилл, и мне следовало бы извлечь урок, но мы обе оказались слепы. Вернее, Джилл все видела и понимала, но не сделала никаких выводов.

Первая пьеса, «Инспектор манежа», провалилась, критики отметили только игру Джилл, на чем свет стоит обругав самого Ларри. «Золотую стрелу» он ставил ради возможности работать с Грир Гарсон. Рыжеволосая девушка понравилась Ларри настолько, что он забыл о супруге. Пьеса тоже провалилась с треском.

Без опеки Джилл у Ларри не получалось ничего, но находиться в ее тени он больше не мог. Никакой пары Оливье – Эсмонд не получалось, в паре неизменно сильней оказывалась Джилл, что не могло не приводить в бешенство Ларри. Оливье нужна женщина, которая действительно смотрела бы на него, как на божество, снизу вверх и не помышляла ни о каких советах.

Сначала советы и помощь Джилл Ларри были необходимы, как воздух, она учила актерскому мастерству, поведению на сцене, советовала, наставляла, но прошло время, и он решил, что все постиг и способен создавать шедевры сам. Возможно, так и было, но Джилл не собиралась опускаться на колени перед новым Ларри и ловить каждое его слово, она знала себе цену.

Позже Джилл сказала мне, что тогда встала перед выбором – быть самой собой и актрисой или быть женой Ларри. Мне кажется, она прекрасно понимала, что то и другое не совместить. В Голливуде Джилл уже выбрала между кино и Ларри, теперь предстояло выбрать между ним и театром. Это жестоко, потому что Джилл – прекрасная актриса, а замужество за Оливье испортило ей карьеру.

Почему я не задумалась над судьбой Джилл? Прекрасно видела, что мешает Ларри и Джилл быть счастливой парой, но считала, что у нас-то все будет иначе. Мне и в голову не приходило, что Грир Гарсон однажды встанет и на моем пути тоже…

Но тогда до этого было еще далеко, каждый из нас играл свои пьесы…

Джону Гилгуду, прекрасному актеру и режиссеру, пришла замечательная идея. Он поставил «Ромео и Джульетту» и пригласил в нее Ларри сразу на две роли – Ромео и Меркуцио. Эти же две роли Гилгуд исполнял сам, то есть они с Ларри менялись ролями каждый вечер. Идея удивительная, однако Ромео в исполнении Оливье критикам и зрителям не понравился, а в роли Меркуцио его хвалили очень.

Я пришла за кулисы поддержать актера, сказать, что критики далеко не всегда оценивают по достоинству. Пришла на правах знакомой…

Мы с Ли ужинали в «Савойе», когда Джон Букмастер, подошедший поздороваться, сообщил, что в ресторане среди прочих и «модный ныне Лоуренс Оливье». Я чуть не упала со стула, все забытое всколыхнулось вмиг. Можно сколько угодно упиваться собственным успехом, не думать об увиденном на сцене божестве, но когда имя божества произносят вслух, пульс ускоряется в два раза.

– Да, они с Джилл Эсмонд за соседним столиком, вы разве не видели?

И хорошо, что не видела, иначе опозорилась бы, с визгом бросившись если не на шею, то брать автограф.

Джон познакомил нас, я старательно смотрела не на Ларри, а на Джилл, просто боясь встретиться с Оливье глазами, чтобы он не понял все в одно мгновение.

– Я видел вас в «Маске добродетели» в «Сент-Джеймсе». Единственный минус – объем зала слишком велик для объема вашего голоса, вам тяжело?

– О, да!