Вивьен Ли. Жизнь, рассказанная ею самой

Ларри еще хромал, но костыли уже бросил, однако в Лос-Анджелесе я немедленно получила блестящий урок ханжества – от нас потребовали тщательно скрывать наши отношения! Даже в Лондоне, где многие знали наших Джилл и Ли, было легче. Жить врозь, встречаться только тайно и не блестеть глазами друг на друга.

Что мне оставалось, лазить по ночам в окно к Ларри, ходить в парике или представляться всем Джилл Эсмонд? Нет, было еще одно – все же использовать эти дни для получения роли Скарлетт.

– Ларри, я себе не прощу, если не попытаюсь.

Оливье согласился: один шанс из тысячи тоже шанс. А это именно так и было: один шанс из тысячи.

Майрон Сэлзник пообещал вечером представить меня своему брату Дэвиду, но встречу назначил довольно поздно в ресторане. Я сидела как на иголках, он что, намерен везти нас на студию посреди ночи? Но не могла же я требовать поторопиться, а Майрон явно не спешил. Мало того, он явно тянул время. Я все поняла – ему просто нужен повод, чтобы не выполнить обещание, немного погодя Майрон скажет, что к Дэвиду идти уже поздно, а завтра он занят, и послезавтра тоже, потом уедет сам Майрон, а потом я. Англичанке не место даже на кинопробах фильма об американской любимице.

А Майрон Сэлзник словно нарочно рассказывал и рассказывал о тех актрисах, что уже прошли кинопробы и числятся в активе, пока Дэвид не решил, кто же будет играть эту роль.

– Но ведь съемки начались?

– Да, Дэвид сегодня снимает пожар в Атланте. Мы поедем посмотреть на это грандиозное зрелище.

Меня охватило отчаяние, я примчалась в Голливуд вовсе не для того, чтобы прятаться с Ларри от людей, и не для того, чтобы смотреть на съемки пожара, я хотела быть с любимым и сняться в кинопробах на долгожданную роль! Но приходилось улыбаться и даже делать задорный вид, не рвать же зубами салфетку и не реветь?

Мы беседовали и беседовали, а время шло… Мысленно я уже махнула рукой, решив, что Майрон не намерен знакомить нас со своим братом. И вдруг Майрон объявил, что, пожалуй, пора ехать.

– Куда?

– К Дэвиду. Вы же хотели показаться ему для роли Скарлетт.

– Но уже полночь!

– Самое время…

Майрон хитрее, чем мы о нем думали, он все рассчитал верно. Дэвид Сэлзник был вне себя, брат попросил о встрече, но сильно опаздывал, подожженные декорации Атланты уже догорали, а Майрона все не было. Дэвид был готов уехать, не дождавшись Майрона, как вдруг появились мы.

Вот от этого полноватого человека в больших очках с толстыми стеклами зависела моя судьба, не иначе, именно Дэвид Сэлзник, продюсер фильма «Унесенные ветром», должен решить, буду ли я играть Скарлетт. Мне бы с придыханием смотреть в лицо вершителю актерских судеб, а я не могла оторвать глаз от догорающих макетов домов. Что-то катастрофически завораживающее было в этой сцене пожара. Еще чуть, и приступят к работе пожарные, но пока пламя еще пожирало фанерные крыши и стены домов. Правда, ночь, и издали едва ли кто-то мог разобрать, что это фанера.

– Дэвид, позволь познакомить тебя с твоей Скарлетт…

Что это было – отсветы пламени пожара или в глазах Дэвида Сэлзника действительно читалось восхищение увиденным? Нет, он не разглядывал меня с ног до головы, не всматривался в черты лица, он смотрел на меня, как на Скарлетт, словно я только что вышла из этого самого пламени. У меня было такое же ощущение, еще чуть, и я смахнула бы с лица невидимую копоть…

А дальше пробы и неизвестность… Еще пробы и снова неизвестность…

Пять дней прошли, в Лондоне начались репетиции «Сна в летнюю ночь», если не вернуться вовремя, останусь без роли, но вернуться я уже не могла. В Лондон полетела отчаянная телеграмма, Гатри согласился заменить меня в спектакле. Я жертвовала отношениями в театре, но пока не имела ничего взамен. Приходить на съемочную площадку к Ларри категорически запрещено, видеться с ним можно лишь урывками, чтобы пресса ни о чем не догадалась. Росло отчаяние: да кто вправе вмешиваться в отношения двоих?! Только их супруги, но не более. Но диктовать свои условия в Америке я не могла. Случайно оброненная фраза, что в случае утверждения меня на роль придется снять для нас с Ларри дом, дала Сэлзнику почувствовать, что такое зубная боль обеих челюстей сразу:

– Только не это!..

Майрон оправдывал медлительность брата:

– Да его одни только женские организации съедят, если Скарлетт будет играть иностранка!

Позже Майрон рассказывал, что Дэвид несколько суток занимался тем, что просиживал перед экраном, повторяя и повторяя пробы оставшихся в финале четырех претенденток (сначала претенденток было несколько тысяч!), разглядывал огромные, в виде плакатов, портреты актрис, снова и снова повторял пробы со звуком…

Я для себя решила, что после Рождества вернусь в Лондон, потому что дольше ждать нечего. Ларри, конечно, меня жалел, но чуть посмеивался: неопытная англичанка решила тягаться с голливудскими звездами!