Виза на смерть

При упоминании о Рыжей, о которой он зарекся думать, Гулин нахмурился и нехотя проговорил:

— Нет… но Димка не согласится.

— Еще как согласится! Он корабли любит?

Гулин вспомнил, как прошлым летом вырезал Димке кораблики из сосновой коры и как Димка плакал, когда Валентина, обозвав их мусором, сожгла в печке…

— С ума сходит.

— Тогда скажите ему, что у тети Тани есть классные модели: и парусники, и современные — линкоры, эсминцы, и даже одна субмарина.

— Ишь ты! Откуда они у нее?

— У нее дед был большой мастер… Ну как?

— Корабли — это, конечно, сильно, — вздохнул Гулин и подумал, что на самом деле совершенно неизвестно, согласится ли Димка променять целый день с ним вдвоем на кораблики у Рыжей. — Во сколько это?

— Если Димка сперва захочет погулять с вами вдвоем, приходите вечером. Если нет, приходите пораньше… Часа в четыре, например. Или даже в три. Договорились?..

Татуся никак не хотела поверить своему счастью.

— Ты уверена? Он не передумает? — трещала она. — А если мальчик не захочет?

— Он его уговорит.

— Почему ты думаешь, что уговорит?

— Потому что он сам к тебе неровно дышит.

— Что ты несешь, Женька? С чего ты взяла?

— Что ж, по-твоему, у меня ушей нет?.. Все, Татка, хватит болтать — у меня еще куча глажки. Вечером созвонимся.

Женя снова взялась за утюг, рассеянно сделала пару движений, потом остановилась, задумавшись, и чуть не сожгла Машино платье. Из оцепенения ее вывел голос Валентины Георгиевны.

— Ты все никак не закончишь? Давай я доглажу…

— Да нет, уже почти все… Слушай, мам, я подкину вам Машку в воскресенье, не возражаешь?

— Ну конечно! — с готовностью отозвалась Валентина Георгиевна. — Вы куда-то собрались с Митей?..

— Нет. Хочу пригласить Гулина…

— Куда, в ресторан? Почему ты не хочешь позвать его к нам?

— Нет, не в ресторан. К Татусе. Понимаешь, хочу попытаться устроить их личное счастье.

— Татуси и Гулина?

— Тебе это кажется невозможным?

— Ну почему? Если они симпатизируют друг другу…

— Значит, договорились?

Женя поцеловала мать и нерешительно добавила:

— Знаешь, я еще хотела тебя кое о чем спросить…

— Ну?

— Вернее, поговорить…

— О чем, Женя?

— О Викторе, — коротко бросила та и украдкой покосилась на мать, которая сразу же приготовилась плакать.

— Господи, Женечка, слава Богу… — всхлипнула она. — Я уж думала, ты никогда, никогда не заговоришь о Вите… Столько лет!.. Я думала…

— Мам, пожалуйста, не надо… Вон папа идет. — И быстро шепнула: — Договорим потом…

Валентина Георгиевна шмыгнула носом и спрятала платок.

— Вы чего тут? — спросил Василий Демьянович, подозрительно оглядев обеих поверх очков.

— Ничего. Гладим Машины вещи.

— Я вижу, как вы гладите, — беззлобно проворчал он, кивнув на гору мятого белья. — Всё секреты?

— Маша спит? — спросила Валентина Георгиевна, пряча глаза, и тут же добавила: — А ты чего хотел, отец? Проголодался?

— Маша спит. Обед скоро?

— Сейчас догладим и будем обедать, — сказала Валентина Георгиевна и направилась к холодильнику.

— Тогда я пошел, — буркнул Василий Демьянович, — можете продолжать.

За обедом Женя почти не ела. Василий Демьянович, заметив, что она рассеянно ковыряет вилкой салат, вопросительно посмотрел на Валентину Георгиевну, которая кормила Машу и ничего не замечала вокруг себя, а потом, не выдержав, спросил:

— Что с тобой?

— Ничего, папа. Голова разболелась. Из-за утюга.

— Понятно, — недоверчиво хмыкнул Василий Демьянович и опять недовольно покосился на жену.

— Ты что, отец? — переспросила та, поймав его взгляд. Василий Демьянович пожал плечами:

— Не знаю, что у вас тут происходило, но она ничего не ест.

Валентина Георгиевна взглянула на Женю, вспомнила их последний разговор и примирительно проговорила:

— Оставь ее в покое, отец. Проголодается — поест.

Едва дождавшись конца обеда, Женя встала из-за стола и бросилась в коридор.

— Ты уходишь? — бросила ей вслед Валентина Георгиевна.

— Я на минутку…

— Куда ты?

— Случайно не помнишь, в какой квартире живет Сапрыкина? — спросила Женя, натягивая куртку и озабоченно роясь в карманах.

— Понятия не имею. Что ты ищешь?

— У меня где-то была ее визитка…

— Что?

— Визитная карточка. А сейчас ее нет…

— Разве ты с ней знакома? — растерянно переспросила Валентина Георгиевна.

Не отвечая, Женя бросилась в комнату и схватила со стола записную книжку — визитка была там.

— Все в порядке, мама. Просто мне надо с ней поговорить. Я сейчас приду. Не волнуйся.

Женя вышла на лестницу и, убедившись, что лифт занят, пошла пешком, на ходу набирая номер Эммы Сапрыкиной.

— Эмма Михайловна? Здравствуйте! Это Женя Шрамкова… Вы сейчас очень заняты? Нет?.. Могу я к вам зайти на пару минут? — спросила Женя и вдруг почувствовала, что очень волнуется.

— Пожалуйста-пожалуйста, — с фальшивой любезностью проговорила Эмма Михайловна, с трудом сдерживая рвущееся наружу любопытство и торопливо собирая разбросанную по квартире одежду.

19

В субботу вечером Женя позвонила Гулину и спросила, не будет ли он возражать, если они с Митей заедут за ним на такси.

— Зачем? — удивился Гулин.

— Чтобы вы могли спокойно выпить.

— Я же не дама, — ответил тот, — такси я и сам могу взять.