Византия и Московская Русь

Тем временем незадачливый Пимен сидел в Константинополе, пока в мае 1381 года не был заключен мир между Иоанном V и его сыном Андроником IV. Осенью того же года он наконец вернулся в Россию. В Коломне его арестовали, лишили свиты и знаков митрополичьего достоинства, как это было с Киприаном в 1378 году, после чего заточили, так что он долго кочевал из темницы в темницу по разным городам, тщательно отмеченным летописью (Охна, Переяславль, Ростов, Кострома, Галич, Чухлома и Тверь). [635] Кое–кого из послов, устраивавших его посвящение в Константинополе, казнили. [636] Окончательно понять, почему в 1381 году Дмитрий Донской неожиданно стал благоволить к Киприану, можно только в том случае, если точно знать, какую именно услугу оказал в решающем 1380 году великому князю митрополит. В качестве наиболее правдоподобного предположения мы выдвинули прямое воздействие на Ягайло; это же объяснение помогает понять, почему в позднейшей летописной традиции имя Киприана, наряду с именем преп. Сергия, символически соотносится с Куликовской победой и избавлением Руси от татарского ига. В 1381 году новый митрополит установил в Москве почитание великого князя Александра Невского, Дмитриева пращура и православного победителя западных крестоносцев. [637] Таким образом еще раз утверждался престиж Москвы, причем в направлении, которое приходилось по душе литовцам, ведь для них угроза со стороны ливонских рыцарей оставалась по–прежнему актуальной. Так что создается впечатление, что, совершая эту канонизацию, Киприан прежде всего думал о единстве Руси.

Глава X. Литва поворачивается к Западу

Куликовская битва небывало возвысила Москву. Мало того, победа над татарами заставила признать ее силу; в Москве к тому же поселился митрополит, который мог посещать литовские земли и правил всей митрополией, включая западные и юго–западные епархии, чего не бывало со времен Феогноста. И своим положением митрополит Киприан был обязан не татарам, но тому, что с давних пор стал поборником антитатарской коалиции. Первым следствием совершившихся перемен стало соглашение, заключенное в 1381 году между Дмитрием Донским и рязанским князем Олегом, союзником Мамая, бежавшим в Литву. Олег, с благословения митрополита, отрекся от присяги Ягайло и признал себя «младшим братом» Дмитрия. [638]

Возвышение Москвы не могло, конечно, нравиться всем. Каковы бы ни были причины, удержавшие великого князя Литовского от участия в Куликовской битве, с главенством Москвы он пока примириться не мог. Отречение Олега было лишь одним из событий, которые не могли прийтись ему по вкусу. Крепли промосковские тенденции в самом Литовском княжестве, что в конце концов привело к обострению борьбы между членами правящей династии. Чем, в свою очередь, затрагивались не только интересы и будущее православной церкви в литовских землях, но и отношения Литвы с Москвой и Византией.

В октябре 1381 года Ягайло, которому великое княжение оставил его отец Ольгерд, был вынужден признать старшинство брата Ольгерда Кейстута, занявшего Вильну. Кейстут, ярый враг Тевтонского ордена, был тайным сторонником союза с Дмитрием Донским. Ягайло же вскоре получил от ордена существенную помощь (указание на его будущую прозападную ориентацию) и снесся с новым ханом Тохтамышем, правителем Золотой Орды, который в 1381 году выдал ему великокняжеский ярлык, что подразумевало по крайней мере номинальную зависимость Литвы от татар. [639] Вскоре (осенью 1382 года) Кейстут был разгромлен и по приказу племянника убит, а Ягайло вернул себе великокняжескую власть. Это событие означало, что желанный Киприаном союз между Москвой и Литвой против Тевтонского ордена на западе и татар на востоке не удается.

Перед лицом нового натиска татар Москва в военном и дипломатическом отношении оказывалась в изоляции.

В 1381 году Тохтамыш разбил Мамая и, при поддержке Тимура (Тамерлана), который подчинил себе всю азиатскую часть Монгольской империи, на время вернул татарам власть над Русью. Тщетно пытался Дмитрий Донской задобрить его дарами и посулами. В августе 1382 года татары опустошили Москву, оставленную и великим князем, и митрополитом Киприаном. Большинство русских княжеств, в том числе Тверское и Рязанское, подчинилось новому властелину. Казалось, что победа 1380 года была совершенно напрасной и что Русь находится в таком же подчинении у Орды, как в первой половине века.

Однако Монгольской империи теперь не хватало внутреннего единства и динамизма прошлого, а русские достаточно окрепли в политическом и военном отношении, чтобы помнить символическое значение Куликовской битвы; катастрофа 1382 года лишь замедлила, но не прекратила процесс освобождения.

1. Дальнейшие неурядицы в митрополии