Византийские исихастские тексты

⁽³¹⁾ Нам же, глаголющим, что не только два, но много безначальных [свойств Бога], ничто не препятствует говорить об одном и простом Боге. Ибо мы говорим не только о безначальных, но и о нетварных оных поклоняемых Ипостасях и всех ипостасных [свойствах] превысшей Троицы, и об одной природе трех [Ипостасей], и обо всех относящихся к ней природных силах и энергиях. «Ибо ни в божественной природе, — говорит великий в божественном Максим, — не узревается ничего тварного, ни в человеческой — ничего нетварного»[865]. Следовательно, в то время как они не только безначальны, но и нетварны, в них не видно никакой противоположности, которая могла бы совершенно отделить их друг от друга. «Ибо такова каждая сила выражения, говоримого о божественной природе, что, даже если имеет особенность в обозначаемом, не имеет никакой противоположности к соименуемому»[866]. Но одно как причинное находится над природными энергиями и силами — триипостасная сущность, и в триипостасной сущности одно вышележащее как причинное — «источное», по великому Дионисию[867], «божество»[868], из которого исходят и в которое возвращаются «пресущественные светы»[869] божества. Таким образом у нас один поклоняемый триипостасный и всесильный Бог, как бы ни разрывались [от лжи] противники. И никогда не могло бы произойти сложения ни из совершенных Ипостасей, ни из сущности и ее собственных сил или энергий, и в этом [случае] сохраняющих сущность бесстрастной и неизменной. Ведь не имеющее никакой силы и энергии является не простым, а несуществующим. Так у нас божество просто, как бы долго ни били себя [в грудь] клеветники. Ибо не у нас, а у них, вследствие собственных их мнений, будут или многие противоположные боги, или один, составной из противоположностей — и каких противоположностей? из тварного и нетварного, — даже если, по ним, [один и тот же] безначальный [Бог] и у одной только нетварной сущности, и у тварных, по ним, сил Его. ⁽³²⁾ Если же они допускают речи, что и силы Бога не безначальны, то далеко превзошли безумие Мани, потому что выйдет, по ним, что Бог не является всесильным не только до творения, но и теперь, ибо если Он начал быть всесильным вместе с творением, то Он перестал [быть таковым] после сотворения [мира].

Мани отделял от Бога силу зла, иначе говоря — силу несуществующего, хорошо поступая так, потому что Бог не может быть творцом злых [вещей] и, конечно, не [может быть] злым. Но то [было] наизлейшее у Мани, что он безумно возводил эту [силу зла] к другому началу, не смогший понять, что и сие имеет обыкновение устраиваться по справедливому попущению блага, а не из-за собственного начала [зла]. ⁽³³⁾ Итак, Мани отделял от Бога лишь силу зла, а они уничтожают всемогущество Божие, ибо если силы Бога и энергии не имеют, согласно им, никакого различия друг от друга и от сущности, то и божественное желание не будет отличным от предведения. В таком случае, по Акиндину, Бог как воистину являющийся провидцем всего будет желателем зла, чего даже Мани не отважился помыслить. Но отсюда показавшие оную самоблагостыню причиной зла и уничтожившие всесилие Бога, чтобы не [получилось], как они говорят, многих нетварных [вещей] и не было у них многих богов, — ибо [слово] «весь»[870] [прилагается] ко многим и в чем-то различным [вещам], — опять из-за того, что думают, что каждое из говоримого о Боге обозначает сущность и все природно Ему присущее ничем неотличается от [Его] природы, ⁽³⁴⁾ делают Бога не только составным, но и многосоставным и многосущностным, тогда как божественный Кирилл говорит: «Если в самом деле каждое» из присущих по природе Богу [свойств] «обозначает сущность, то из стольких сущностей состоит Бог, сколько окажется в Нём природно присущих [свойств]«[871], — а Василий Великий пишет: «Если только мы сведем к сущности все» божественные имена, «то покажем Бога не только сложным, но и состоящим из неподобных частей, потому что каждым именем обозначается иное и иное"[872]. Итак, и с этой стороны [дано] достаточное доказательство, что благодаря представлению об отличии природы по отношению к природно присущим Богу [свойствам] у нас сохраняется невредимой простота Бога.