Византийские легенды

В это время перед ним появляется верхом на белом коне святой; двое прекрасных юношей ехали по одну и по другую сторону его, и множество людей следовало за «ним, кто верхами, кто пешком; некоторые деревенские жители всполошились, что приехал комит. Святой сказал: «Здравствуй ты, Феопист, и все друзья твои». Они, поклонившись ему, говорят: «Ты пришел в добрый час, святой комит божий». А он спешился, чтобы угоститься у Феописта, и говорит ему: «Вот я. господин. Как я слышал, ты собирался пригласить святого Георгия, а вместо него пришел я, потому что зовусь Георгием каппадокийцем. Но не горюй — труды твои не пропадут даром».　

Феопист немного ободрился и говорит ему: «Пусть войдут и угощаются все пришедшие с тобой». Святой говорит: «Нет, они пойдут пировать к другому воину», и велел всем, кроме двух отроков, кому надлежало прислуживать за столом, сесть на коней, запретив им даже задать коням сена и ячменя, а потом сказал: «Феопист». Тот говорит: «Вот я, господин». Снова святой говорит: «Пусть сядут за стол все твои друзья, ты и жена твоя, а эти двое отроков будут прислуживать». Феопист говорит отрокам: «Вот в сосудах вино; когда они опустеют, откройте пифос».[535] А отроки взяли небольшие кувшины и сколько ни наливали, вино в них только приумножалось, а сосуды те не оскудевали, и не пришлось им открыть пифос, и поданный на стол хлеб не убывал, и все там ублаготворились.　

А святой говорит собравшимся: «Ешьте мясо, а кости оставьте для свидетельства святого; если кто из вас бросит хоть одну, я его жестоко покараю». Феопист шепотом говорит жене своей: «Не сказал ли я тебе, что они не только расточат добро мое, но еще жестоко покарают меня и моих друзей». Она говорит ему: «Молчи. Этот человек не сделал нам ничего дурного». И Феопист замолчал. Когда все ублаготворились, святой говорит им: «Воспойте песнь святому». Они пропели: «Взрощенный богом»[536] и дальше, и стали славить святого, и, прочитав: «Пресвятая богородица, спаси нас», встали с колен.　

Святой вскочил на коня и говорит: «Несите мне сюда кости со стола». Все говорили себе: «Может, он захмелел и не знает что творит». Феопист говорит: «Может, он хочет оказать мне милость». Все принесли кости и бросили их перед святым. Взглянув на небо, он говорит: «Господи Иисусе Христе, за кого я, раб твой, состязался, да снизойдет благословение твое на раба твоего Феописта, и на дом его, и, как ты размножил звезды небесные и прах земли,[537] умножь милости свои рабу своему Феописту». И тотчас сделалось трясение земли, так что все упали с ног, и в час этот приумноженной втрое восстала вся скотина Феописта. А святой сказал: «Храни вас бог», и исчез с глаз вместе со своим конем.　

Толпа, увидев удивительное чудо, долго повторяла: «Господи, помилуй». А Феопист и его жена начали плакать и говорить: «Почему мы не припали к честным стопам его?». И стали взывать громким голосом: «Прости нам, владыка, безрассудное неведение наше». Некоторые же, найдя на земле, где святой ступал, отпечаток ног его, собрали эту землю. Ибо истинно говорю вам, что он исцеляет слепых, хромых, бесноватых, одержимых трясовицей и всяких недужных.　

Чудо это стало повсюду известно, так что услышал о нем и благочестивейший император наш Феодосий. И восславили бога. Прославился во всей земле той и Феопист, так что даровано ему было семьдесят тысяч голов скота, а хлеба и вина столько, что не счесть. Он родил семерых сыновей и трех дочерей. После прихода к нему святого Феопист прожил двадцать два года и постригся,[538] прославляя бога и святого, Георгия, великомученика Христова, слава и сила которому вместе с его безначальным отцом во веки веков. Аминь.

6

Правдивое, весьма назидательное и исполненное сладости повествование Григория о видении, которое некогда

было одному сарацину, и он, обратившись после этого, приял мученичество за господа нашего Иисуса Христа.

Благослови, отец　

Стратиг Николай Иула рассказал мне, что в родной его город, который сарацины на своем наречии называют Ампелон,[539] амерумн[540] Сирии послал своего родича для устроения каких-то дел в упомянутом городе. А там есть большой древний и пречудный храм великомученика Георгия. Когда сарацин издали заметил храм этот, он приказал своим слугам перенести туда его поклажу, а также поставить верблюдов числом двенадцать, чтобы он мог видеть их, когда они кормятся.　

Иереиз святого того храма просили его, говоря: «Господин, не делай так, потому что это храм божий, не оскверняй его и не вводи верблюдов туда, где стоит святой престол». Сарацин же как человек бесстыдный и своенравный не пожелал внять просьбам пресвитеров[541] и сказал по-арабски рабам своим: «Почему вы не исполняете мое повеление?». Тотчас рабы его сделали, как он приказал. И вот введенные в храм верблюды по воле божией внезапно все рухнули на землю и испустили дух. Увидев несказанное чудо, сарацин удивился и приказал слугам своим вытащить павших верблюдов и бросить подальше от храма. Так они и сделали.