Византийские церкви и памятники Константинополя

Что нынешняя мечеть Кахрие – Джамиси[299] была в древней Византии известною церковью Monèh t%hv Céwrav, можно считать теперь несомненным. Это доказывается уже положением мечети между развалинами Текфур – Сарая – древнего дворца tèa Kéurou и Адрианопольскими воротами. Но мы, кроме того, в самой церкви над царскою дверью (как называлась входная дверь из нартэкса в храм), находим изображение коленопреклоненного перед Христом Феодора Метохита, который, именно по словам византийских историков, обновил и украсил монастырь в «Хора», а по сторонам благословляющего Христа читаем надпись: |h céwra t%wn zéwntwn, в которой заключается явный аллегорический намек на имя монастыря, украшенного во славу Спасителя. Что монастырь этот был основан еще в древнейшую эпоху Византии, видно также из этого названия: monèh t%hv Céwrav – то есть загородный монастырь, обитель в поле, «fuori le mura», «за городскими стенами» и т. п. Кодин объясняет так[300]: назвался же монастырь в «Хора», потому что у Византийцев там было поле, подобно тому как и монастырь Студийский и Ксирокерама находились тоже «за городом». Употребление слова céwra в смысле свободных, пустых полей, обязательно сохраняемых от застраивания на некоторое расстояние вне городских стен (по закону, имевшему полную силу в Византии) в отличие от латинского Campus, пустого места внутри городских стен[301], засвидетельствовано византийскими писателями[302], равно как и помещение нашего монастыря уже внутри стен города лишь в позднейшую эпоху взятия Константинополя составляет несомненный факт[303]. Наконец точно известно посвящение монастыря «Хора» во имя Спаса, о чем свидетельствуют ясно некоторые византийские историки[304], и что согласуется с мозаическими изображениями Христа над входною и царскою дверями. Совершенно в ином положении оказывается самая история монастыря «Хора», которая, не смотря на обилие свидетельств, представляется с начала и до конца крайне смутною. Быть может, Кодин знал какие-либо предания, или нашел иным путем сведения об основании монастыря, когда он утверждает, что монастырь в «Хора» был сперва только часовней (e\uktéhrion), а затем будто бы зять императора Фоки, префект Приск (или Крисп), постриженный Ираклием и заключенный в этот монастырь (где и умер в 612 г.), построил церковь его уже в большом размере, украсил и всячески одарил на свой собственный счет. Но Кодин, как компилятор множества сочинений о византийских древностях, к сожалению, по обычаю, не объясняет, откуда почерпнул он сам свои сведения[305]. Известно, далее, что Михаил Синкел, много пострадавший при иконоборцах, когда вернулся наконец в Византию, избрал монастырь своим убежищем и местом успокоения[306]. Там же был заключен св. Кир, патриарх при Константине Копрониме, и погребен знаменитый защитник православия и иконопочитания при Льве Исаврянине – патриарх св. Герман[307], а игумен монастыря Симеон участвовал в 7 Всел. соборе в Никее. Но все эти известия дают только тот факт, что монастырь существовал в VIII – X веках. Только из сочинений Никифора Григоры (1295 – 1359 г. приблизительно) узнаем наконец более ясные подробности об этом монастыре: историк Никифор был учеником, помощником и другом известного ученого астронома, философа и великого логофета Феодора Метохита, который особенно любил монастырь Хора и заново отделал его, когда еще был в силе, потом доживал в нем годы опалы, отправляя с монахами все службы и ночные бдения, и там же был погребен в 1332 г. И сам Никифор монашествовал в монастыре «Хора» и писал там свою историю, живя в строгом заключении и никого не видя, так как под предлогом еретического образа мыслей, к нему воспрещено было впускать кого бы то ни было после смерти его покровителя Феодора. Если, следовательно, в лице Никифора Григоры мы имеем наиболее осведомленного историка монастыря «Хоры», то мы должны считать известие Кодина об основании монастыря Криспом за простую догадку, построенную на факте заточения префекта в монастырь, так как у Никифора основателем монастыря выставляется Юстиниан[308]. Но в свою очередь, и это сведение Никифора не может считаться достоверным, потому что в перечне константинопольских церквей, построенных и обновленные Юстинианом, не встречается никаких прямых указаний на наш монастырь[309].