Византийские церкви и памятники Константинополя

В последующее царствование Михаила III и Феодоры умножаются постройки монастырей: славянин Дамиан, кубикуларий, основывает монастырь своего имени; отвергнутая Феофилом за остроумный ответ на смотру невест красавица Иказия – монастырь женский своего имени, где благородные женщины занимаются литературою и наукою, близ Студия; сама основательница была автором многих канонов и песней. Некто Мануил, прославившийся при Феофиле делами против Сарацин, основывает монастырь своего имени, весьма известный впоследствии по случаю пострижения в нем императоров и членов их фамилии. Далее из Миней (у Дюканжа не имеется в списке) узнаем под 31 июля, что в средине IX стол. построен монастырь Богородицы у Золотых врат родителями праведного Евдокима Каппадокиянина, правителя Харсийской темы; в церкви «у столпа посторонь Богородицына монастыря-говорит Антоний[109] – лежит новый Евдоким во сребряне гробе аки жив». Жена Феофила построила церковь во имя Пантелеймона. Церковь Богородицы в Фаросе в это время перестроена, и вновь основана церковь во имя Богородицы – Карабитцин (или Кораблик–Navicella). Полководец Алексей Цезарь в 840 г. основывает монастырь Анфима, где и погребен. Известно, наконец, что сам Михаил III, проводивший все царствование в диких оргиях, дебошах и гнусном разврате, в то время как в Империи подымался решительный вопрос о разделении церквей восточной и западной и когда Константинополь был осажден Руссами со стороны Влахерн, а Малая Азия была наводнена Сарацинами, сам ничего не построил, и Василий Македонянин получил разоренную казну и принял государство в крайней опасности. Однако же, и в это царствование нельзя не отметить сильного и живого движения к просвещению, науке, подъему павшей культуры. Цезарь Барда в древней покинутой части дворца Магнауре устраивает на место сожженной Львом Исавром школы новую на государственный счет и под управлением Льва Философа, прославившегося еще при Феофиле у калифа Мамуна и теперь занимавшего епископскую кафедру в Солуни, после того как он отрекся от ереси своего родственника Ианнеса: он учился грамматике и пиитике в столице, риторике же, философии и арифметике на о. Андросе, а затем образовался главным образом в монастырских библиотеках. Византийские хроники продолжателей Феофана говорят об этом факте, как о начале новой эры после долгого периода варварства и невежества (\agroikiéa kaèi \amaqéia), и действительно, последующее царствование Василия Македонянина, хоти по политике было сходно с предыдущими, резко разнилось от них, как эра процветания византийской культуры и искусства. Монастыри становятся в этом периоде истинными рассадниками просвещения, а затем и на престоле появляются мудрые правители как Василий, или даже ученые и писатели, как Лев Мудрый и Константин Порфирородный[110]. Центром духовной жизни является отныне столица. Пусть иные из этих правителей были ничтожнее многих иконоборческих императоров, не отличались особенно строгою нравственностью в политике, как Василий, или в частной и семейной жизни, как Лев, иди даже вовсе не занимались делами Империи, как Константин, все же именно эти лица, а никак не солдаты и воители, выполняли великую задачу Византии; сохранить и передать варварскому миру, ее обступившему, свет религии, науки и искусства. Известно, как предание (или история) обставила переход болгарского Богориса в христианство поразившею его иконою Страшного Суда, нарисованною Мефодием.