Византийское наследство

Именно эти ужасные крики, прокатившиеся по городу, донеслись до султанского дворца Топкапы, где под утро тревожным сном задремал повелитель Блистательной Порты.

Мустафа поднялся, прислушался — ему стало ясно, что в городе назревает погром христианских кварталов, предотвратить который он не мог, даже если бы сильно захотел. Но посольства правитель Стамбула каймакан обязательно убережет — часть янычар, султанской гвардии кыпыкулу, и сипахов — тяжелой кавалерии, осталась в столице. Их хватит для охраны дипломатов, и так арест русского посла вызвал нехорошие слухи, что отразилось на поставках оружия из Франции.

Как никто другой султан Мустафа понимал, что воевать с Россией Порта сейчас не в состоянии. Стране настоятельно нужны реформы, какие давно провели европейцы, и даже вечно битые османами московиты. Но любые попытки их провести вызывали полное неприятие среди улемов и янычар — не учитывать настроение последних было смертельно опасно. Уже было много случаев когда визири, а то и сами султаны кончали жизнь скверно, когда янычары выносили на площадь свои большие барабаны. И под их стук начинался мятеж, к которому сразу примыкала городская чернь. А страна получала новых членов Дивана (правительства), которых возглавлял визирь, привлекший наибольшие симпатии янычар.

Война началась совсем не так, как рассчитывал султан — на Балканах и в Морее ширилось восстание гяуров, отвлекая последние резервы. Русская армия захватила все крымское ханство, главное войско разбито на Пруте. Он подписал фирман, собирая всех мусульман в Малой Азии — не пройдет и недели как первые десятки тысяч собранных воинов подойдут с востока и переправятся на западный берег Босфора. Через месяц будет новая армия, что уничтожит московитов до одного, освободит Крымское ханство и пойдет походом на Киев, как сто лет тому назад.

Пусть нет флота — но он будет построен!

А на Крым можно пойти и сушей, а от набега вражеских кораблей столицу уберегут мощные береговые батарее на берегах Босфора и Дарданелл — там есть бомбарды, что метают мраморные ядра столь великого веса, что пятерым крепким мужчинам не поднять…

Султан прислушался — крики, призывающие громить христиан, превратились в тоскливый вой насмерть испуганных шакалов. А потом донеслись со всех сторон панические вопли, что слились в самое ненавистное для Оттоманской Порты имя.

— Московиты!

— Спасайтесь!

— Нас всех истребит Алек-паша!!!

Мустафа выбежал на балкон и остолбенел от ужасающего зрелища — по лазурной глади Мраморного моря к городу плыли многие десятки, если не сотни кораблей под белыми парусами…

Глава 9

Константинополь

Министр Военной Коллегии

Главнокомандующий

фельдмаршал Миних

полдень 3 июня 1768 года

— Господа служители воинские, великой державы нашей! Константинополь наш — на Святой Софии снова будет водружен сияющий крест! И более никогда и никем он снят не будет во веки веков! Не думал, что доживу до такого счастья на старости лет!

Фельдмаршал Миних прослезился, промокнул глаза платком. Затем выпрямился во весь свой отнюдь немаленький рост, и войска сразу ощутили, что Христофор Антонович отнюдь не старая развалина, а настоящий главнокомандующий самой могущественной армии христианского мира.

Офицеры и солдаты машинально подтянулись, понимая, что наступил исторический момент. Миних обвел генералов пронзительным взглядом, и неожиданно крикнул на всю мощь своих легких таким голосом, что перекрывал порой звуки пушечной стрельбы на поле боя:

— Императору и самодержцу Всероссийскому и Византийскому Иоанну Антоновичу грянем «УРА»!

Всколыхнулся строй солдат Апшеронского полка в своих знаменитых красных сапогах, в которых они проделали долгий победный путь от Морее к берегам Босфора. И грянуло раскатистое воинское приветствие, воодушевляющий на славные подвиги клич:

—У-Р-А!!!

Салютуя победителям, выстрелили пушки, расставленные у стен — белые пороховые клубы поплыли в знойном воздухе. С огромных кораблей, что стояли в Золотом Роге, тоже послышалось громкое «ура» — моряки самозабвенно кричали, и так громко, что этот клич, казалось, услышал весь огромный город, раскинувшийся на обе стороны бухты.

А затем грянул ЗАЛП!

От рева корабельных орудий кое-где разлетелись стеклянные витражи, птицы поднялись со всех деревьев и устремились прочь от нахлынувшего на них ужаса. Когда дает полный бортовой залп один линкор — это страшно и громко, но когда палит одновременно вся эскадра, то чудовищный грохот прижимает людей к земле.

— Кирие элейсон!

Многие тысячи греков и армян, испытывавших безмерную радость, что так вовремя прибывшая русская эскадра спасла их от неминуемой безжалостной резни, разразились молитвенными криками. Яркое солнце отражалось бликами от золотых торжественных одеяний многочисленного духовенства — сам патриарх благословлял победителей…