Византийское путешествие

В день коронации Льва царило всеобщее ликование, один только Феодор Сантаварин хранил среди радостных криков молчание. На то были веские причины, ведь Лев не забыл ни то, как он томился в тюрьме, ни то, как к его лицу подносили раскаленное железо. Вскоре нашелся повод арестовать Феодора и обвинить в измене. Никаких сомнений в его виновности не было. Лев вынес обычный приговор, и человека, при помощи которого покойный император сподобился увидеть призрак Константина, лишили зрения. Последние тридцать лет своей жизни он провел в ссылке. Во мраке.

Аморион. Часть I: Императоры и образы

Как ни интересно было в Афьоне, Аязине и Мидас Шехри, я приехал сюда вовсе не ради них. В окрестностях Афьона я оказался в надежде отыскать развалины Амориона – города, чье имя эхом отдается в истории Византии VIII и IX столетий. К сожалению, я не знал, где мне его искать. В единственном путеводителе, где вообще упоминается про Аморион, сказано, что тот находится в сорока километрах к юго-западу от Сиврихисара: этот городок располагается приблизительно в ста двадцати километрах северо-восточнее Афьона. В книге Джулиуса Норвича «Византия: Первые века» имеется сноска, в которой указано, что Аморион находится в пятидесяти километрах к юго-западу от Сиврихисара, близ деревни Асаркой, однако такого населенного пункта я на карте не нашел. Допустим, что мне бы все-таки посчастливилось найти Аморион, но еще вопрос, сохранилось ли там что-нибудь пригодное для осмотра. Насколько мне известно, Аморион был одним из немногих крупных византийских городов в Анатолии, не поглощенных впоследствии турецкими поселениями. Путеводитель издательства «Фэйдон» подчеркивает этот факт в специальном примечании: «Сохранились развалины отдельных строений». Норвич пишет чуть подробнее: «Аморион ныне представляет собой несколько разрушенных зданий и остатки крепостной стены. Раскопки до сих пор не проводились». Сирил Манго в книге «Византия: Империя нового Рима» сообщает, что когда-то Аморион считался «особо важным городом», но добавляет: «Руины, сохранившиеся до сих пор, свидетельствуют о его незначительных размерах». Все это мало обнадеживало, но я предпочел остаться непредубежденным и вновь обратился все в то же туристическое агентство, где та самая девушка, что порекомендовала Ведата, достала карту, в суровой пиктографической манере демонстрирующую главные достопримечательности афьонских окрестностей. До тех пор, пока я полагался на путеводитель, возникала путаница: Аморион оказывался то к северу, то к западу от дороги Афьон – Сиврихисар, но теперь все мгновенно прояснилось, и вопрос был решен. Аморион находился рядом с деревней Хисаркой, а она, в свою очередь, в каких-то десяти километрах от легко достижимого городка Эмирдаг. От нас требовалось только сесть в автобус.

Аморион был столицей фемы Анатоликон, а в начале VIII столетия – величайшим городом Анатолии. Он был связан с императорами Львом III, Константином V и Феофилом, причем самым тесным образом: последний в этом городе родился, а прямые потомки Феофила – Аморейская династия – носили его имя. Все три императора были иконоборцами.

Истоки иконоборчества теряются в тумане, и поздние византийские авторы, все как один его противники, намекают на каких-то иудейских чародеев, хотя христианская церковь с самого начала своего существования опасалась того, что почитание икон может привести к идолопоклонству, открывающему путь к язычеству. Эти опасения с особой силой ощущались в Анатолии, в частности во Фригии. Епископ Наколеи одним из первых предал иконы проклятию, и вскоре, в 726 году, Лев III издал эдикт, запрещающий изображения Христа, Богоматери и святых в человеческом облике. Особо почитаемая мозаичная икона Спасителя над воротами Большого дворца была уничтожена, после чего народ в Константинополе взбунтовался, но в Анатолии нововведение восприняли с одобрением. Сторонники иконоборчества видели в нем очищение церковного учения, а его правоту доказывали блистательными военными победами над арабами и болгарами, что было несомненными знаками Божественного благоволения. До своего вступления на престол Лев был стратегом (губернатором и командующим войсками) фемы Анатоликон, и его прежняя резиденция Аморион превратилась в один из оплотов нового учения, оказывая поддержку всем реформам Льва и последующим действиям его сына Константина V.