Византийское путешествие

Очевидно, Феофано с тревогой наблюдала за растущей изоляцией Никифора и понимала, что его падение неминуемо. Если она хотела сохранить свое положение и уверенность в безопасности сыновей, ей не оставалось иного пути, кроме как предоставить супруга его собственной судьбе. Возможно, она сделала это без особого сожаления, но было бы нелепым предполагать, что убийство Никифора задумано на женской половине императорского дворца. Заговор был очень разветвленным; даже Церковь, можно сказать, дала на него свое молчаливое согласие. Так или иначе, императрица и племянник Никифора достигли взаимопонимания, и когда вечером 10 декабря 969 года Феофано тактично покинула императорскую спальню, оставив дверь незапертой, она прекрасно понимала, к каким последствиям это может привести.

Настала ночь. Со стороны Черного моря налетела ужасная снежная буря, и заговорщики во дворце заволновались, что Цимисхий не сумеет переправиться через Босфор, но он появился в полном согласии с планом и был поднят на веревке на крышу дворца, откуда спустился в опочивальню своего дяди. Мятежники обнаружили, что император спит на полу, ударами разбудили его и жестоко зарезали, несмотря на отчаянные мольбы о пощаде и призывы к Богородице. Его расчлененное тело было сброшено с балкона.

Когда рассвело, Иоанн Цимисхий воссел на трон в Хризотриклинии, а рядом с ним стояла Феофано с сыновьями. Снег уступил место туману, который распространился по улицам города, забираясь в щели и клубясь по переулкам, как и слухи об убийстве. Ни протестов, ни возмущений! Глубокая тишина стояла над городом: как можно предположить, результат смешанных чувств облегчения и стыда. Облегчения, ибо тиран был мертв; и стыда, ибо человек, чьи военные подвиги снискали империи славу, встретил свой конец столь бесславным образом.

Но если император погиб, на то была воля Божья, и никто не оспаривал прав Цимисхия на трон. Феофано в глубине души надеялась выйти за него замуж. Независимо от того, что они уже были любовниками, третий брак наверняка казался ей более привлекательным, нежели второй. Рядом с ней был человек, совмещавший красоту и добрый нрав ее первого мужа с отвагой и воинственностью второго. Увы, Феофано ожидало горькое разочарование. Скандал и слухи сделали свое дело, и патриарх Полиевкт, руководствуясь скорее собственной строгой моралью, чем дурной молвой о честолюбивой красавице, напрочь отказался участвовать в коронации, пока «блудница в багрянице» пребывает во дворце. Цимисхий не сделал и попытки защитить свою благодетельницу. Взбешенную и униженную женщину заточили в монастырь на острове Проти. Феофано не исполнилось еще и тридцати, а жизнь ее фактически завершилась.

Историки резко осудили Феофано, зато к Цимисхию проявили неслыханное великодушие. Византийские хронисты неустанно восхваляли его добродетели, хотя этот несравненный моральный образец, «этот новый воплощенный рай, источающий четыре реки: правосудия, мудрости, скромности и отваги» был замешан в убийстве своего дяди, тогда как Феофано никого не убивала. Историография, пожалуй, не знает столь ярких примеров двойных стандартов. Если Феофано и достойна порицания, то лишь за то, что безжалостно действовала в своих интересах. Но она была матерью, защищавшей детей, и ее собственные взгляды на жизнь в чем-то совпали с государственными интересами. В любом случае, она достойна уважения уже за то, что в лице своего старшего сына Василия II дала империи величайшего правителя. Нет сомнения, этот удивительный человек унаследовал от матери мощь и несгибаемую силу характера.

К несчастью, те черты Феофано, что впоследствии почитались в ее сыне признаками величия, обернулись для нее самой символами порока и безнравственности.

Три грации, сорок мучеников

Деревня Синассос лежит в нескольких километрах к югу от Юргюпа в широкой, плодородной долине Дамса. Она официально именуется теперь Мустафапаша, но по причине избитости названия местные жители предпочитают старое греческое. Деревенская община вплоть до 1920-х годов была преимущественно греческой, о ее благосостоянии свидетельствует огромный храм XIX века возле главной площади. Внутри он обшарпанный и запущенный, а его неуклюжие колонны далеки от византийской традиции, зато дверь обрамлена очаровательным рельефом из виноградных лоз, раскрашенных в зеленые и желтые цвета. Синассос известен среди турок как место одного из чудес, приписываемых знаменитому предводителю дервишей Хаджи Бекташу.