Визионер

– Мой старшой в семнадцать, помню, взбрыкнул. Марксистами увлёкся, радикалами, – вклинился Горбунов. – За честный рабочий труд стал призывать. Так я быстро его охолонил-то. Ремня дал да к золотарям подсобить отправил на месячишко. И, скажу тебе, быстро он к тяжкому труду охладел. В университет запросился.

– У каждого свои методы воспитания. Я продолжу?

– Да, пожалуйста. Что там Самокрасов?

– Здесь, безусловно, трагический жизненный поворот. Анисим, да будет мне дозволено сказать, предполагаемый плод адюльтера. Ошибка молодости матери с заезжим скульптором. Впрямую, конечно, никто не говорил, но все догадывались. Городок небольшой, всё на виду. И внешностью, и характером мальчик сильно отличался от младших братьев и сестёр.

– Служил постоянным напоминанием о грехе?

– Вероятно. Поэтому при первой возможности он уехал в Москву и с семьёй общение прекратил. Пытался отыскать предполагаемого отца, но неизвестно, нашёл ли.

– По крайней мере, понятно, отчего у Самокрасова такие амбиции. Хочет доказать, что тоже не обделён талантом. А что с Франком?

– Отец в его воспитании никакой роли не играл, а вот мать, как рассказывают, очень строгая и властная женщина. Она не демонстрировала особой привязанности к ребёнку. Сын с раннего детства обучался в английском частном пансионе для мальчиков, домой приезжал пару раз в год. Про британскую систему воспитания мы наслышаны – жёсткий устав, суровый быт, ежедневная муштра…

– Вот правильный подход! – снова перебил Горбунов.

«И как он умудряется сочетать такую грубую методику с любовью к детям? – удивился про себя Митя. – Семён же добрый человек, это видно. Но в некоторых вопросах совершенно непреклонен».

– Его родители ещё живы? – спросил сыщик.

– Живы и здравствуют. Франк после окончания пансиона уехал в Европу, сменил имя, занялся модой, приобрёл популярность. Потом женился и перебрался в Москву. Матушку и отца навещает редко, отношения нельзя назвать тёплыми. Она считает его своим разочарованием, несмотря на успех и известность.

– Прямо собрание классических типажей для психоаналитика. А что насчёт Натали Франк?

– Да-да, что насчёт неё? – снова вдохновился Мишка.

– Натали, она же Наталья Евтюхова. На подиуме была известна как Натали Вуд. Мать её после смерти отца вторично вышла замуж за состоятельного торговца. Но отношения с отчимом у падчерицы, видимо, не сложились. В пятнадцать лет убежала из дома. Обнаружилась уже в Париже под новым именем, построила успешную карьеру модели, вышла замуж.

– С семьёй отношения поддерживает?

– Иногда пишет матери. Та считает, что дочь сбежала, поскольку позавидовала её счастью и пыталась соблазнить нового мужа.

– О, барышня с прошлым, какой волнительный образ…

– Миша, ты кинофильмов, что ли, пересмотрел? Соберись!

– Извините.

– Ну и по Ганеману немного успел посмотреть. Потерял жену два года назад, туберкулёз. Долгий счастливый брак, детей нет. Она, кстати, была его кузиной. Редкий по нашим временам факт, но не уникальный. Мать с отчимом погибли более двадцати лет назад, при ограблении. Что там с отцом случилось – пока не выяснил. И к Попышеву ещё не приступал.

– Это не к спеху. Отличная работа, Лев. Есть над чем подумать, – сказал Митя. – Бумаги я заберу, надо самому перечитать, вникнуть. Миша! Для тебя есть особое задание. А то, смотрю, ты в кабинете засиделся, кипишь, как самовар.

– А я завсегда! Куда бежать?

– В мастерскую к Язвицкому. Стой! Не прямо сейчас! Как у тебя с фотографированием, есть успехи?

– У меня самые чёткие карточки выходят! Сам Карл Иванович похвалил.

– Вот и славно. Пойдёшь туда под видом ученика. Там таких… энергичных любят. Наснимай наперёд какой-нибудь ахинеи самого бредового толка, им понравится.

– Ахинея у меня есть!

Мишка метнулся к своему столу и принёс карточку, которую гордо положил на стол. На фотографии важно восседал в строгом костюме человек с надетым на голову скворечником.

– Что это?

– Это мы с приятелем дурачились просто.

– Дурачились, значит. Кажется, Михаил, у тебя излишек вакантного времени и казённых пластин.

– Я на свои покупал!

– Проверю. Ну, с такими фотографиями ты там легко за своего сойдёшь. Даже притворяться не надо будет. Смотри, изучай, запоминай. Войди в доверие. В первую очередь, к Язвицкому. Усвоил?

– Ага. Вот это мощное дело! Под прикрытием буду, как шпион.

– Не увлекайся, Миша. Это работа, а не приключение. Они там с виду только шуты, а на деле могут быть опасными сектантами. И Язвицкий – один из подозреваемых. В семи убийствах.

– Да понял я, понял.

– Я уеду на день-два. Туда, где нет телефонной связи. Так что будь добр, не натвори глупостей за это время.

– Ах да, чуть не забыл. – Лев достал из стопки ещё одну бумагу. – Я отправил запрос в художественное общество относительно следующей, августовской картины. Это «Купчиха за чаем» Кустодиева. Сегодня пришёл ответ. Полотно было продано с аукциона в марте этого года.

– Кому же?

– Месье Жюлю Франку.