Визионер

– Кажется? Вы, полицейские, насколько мне известно, используете в работе факты. У вас есть таковые? Кто этот человек?

– Пока я не убедился, не могу назвать его имени.

– Вот видите. А Софью хотите впопыхах отослать, ничего не проверив. Это очень опрометчиво и неразумно. Вы меня разочаровываете.

– Вы правы, Анна Петровна. У меня нет доказательств, только интуиция. Просто я тревожусь за Соню не меньше, чем вы.

– Так давайте не будем паниковать на пустом месте. Если вы считаете, что снаружи опасно, пусть Софья сегодня останется дома.

– Митя, мы ведь собирались на Новинскую набережную, там сегодня зимние гулянья!

– Придётся пропустить.

– Да что же такое! Михаил, ну хоть ты ему скажи!

– Он начальник, ему виднее. – Мишка покраснел и потянулся за очередным пряником. – У меня тоже есть сомнения, но я же не спорю.

– Мама́ права. Это всё какая-то нелепица!

За столом повисло неловкое молчание. Анна Петровна натянуто улыбалась, Соня кусала губы, а Мишка прихлёбывал чай. Когда рыжие волнуются, то сразу заливаются краской. Вот и сейчас Соня и Мишка сидели рядом с одинаково пунцовыми щеками.

– А может, и не придётся… – задумчиво протянул Митя. – Если Михаила приодеть в женское…

– Что? – Афремов поперхнулся чаем и закашлялся. Соня похлопала его по спине.

– Немного загримировать… Один раз такой трюк у нас уже получился. Побудешь, Михаил, один вечер Софьей Загорской?

– Я, я… – Мишка покраснел ещё сильнее. – Платье бабское надевать?

– Ты полицейский, Миша. Если понадобится – хоть балетную пачку наденешь.

– Я помогу, – неожиданно подала голос Анна Петровна. – Если этот нелепый фарс вас устроит, Дмитрий Александрович, и мы с Софьей сможем, наконец, провести спокойный вечер дома. Пойдёмте, Михаил.

Они поднялись наверх, а Соня огорчённо уставилась на Митю:

– Я тебя не узнаю, что случилось? Говоришь загадками, строишь какие-то удивительные версии…

– Ты ведь всегда мне верила.

– Конечно. Но сейчас, прости, это выглядит как помешательство. Мне кажется, ты действуешь слишком импульсивно.

– Потому что времени мало! Я и так потерял почти целый год!

– Митя, ты меня пугаешь. – Соня сокрушённо вздохнула.

– Барин, вас там к телефону спрашивают, – появилась в дверях горничная.

– Иду.

Звонил из городского таксофона Горбунов. Сообщил, что объект приехал из Училища домой и до сих пор там и находится. Митя приказал следить дальше и сообщил, куда направится сам. Потом набрал Вишневского:

– Ну, что-то удалось найти?

– Да. Доискался в архивах до смерти отца. Туманная история. Отравление неизвестным веществом. В то время химический анализ в полиции был в зачаточном состоянии, списали на суррогатную водку. Сыну тогда было семь. Мать практически сразу снова вышла замуж, а ребёнка отправила в Воронеж, к брату. Насколько я понял, она никогда его не навещала.

– Вот это поворот.

– Да, наводит на мысль, что смерть была не совсем естественной. Брат матери, кстати, был врачом, хирургом. Умер пять лет назад, инфаркт. А Орест там вырос, закончил местный институт и в Москву приехал, уже будучи взрослым. Остановился не у матери, а в гостинице. А через несколько дней в доме Ганеманов произошло ограбление с двойным убийством матери и её второго мужа. Снова отравление чем-то неустановленным. Их так и нашли за столом, оцепеневших. Кое-какие ценности из дома пропали. Посчитали, что случился грабёж с отягчающими. Ну, ты видел в досье…

– Сына подозревали?

– В том числе, как это обычно бывает. Но его невеста свидетельствовала, что он всю ночь был в гостинице и никуда не отлучался.

– Невесту звали Регина?

– Да. Она дочь того брата-хирурга, кузина Ореста. Через месяц он на ней женился.

– Её смерть два года назад тоже была подозрительной?

– Пока не выяснил.

– Ищи дальше, молодец. И, будь добр, отправь в дом Загорских стажёра Валерьянова. Как можно быстрее.

Как же катастрофически не хватает рук! Сейчас хотя бы человек десять – расставить по всем стратегическим точкам. А людей совсем нет. И просить некого. Начальство на слушаниях, помощи ждать неоткуда. Придётся справляться своими силами.

Митя положил трубку и в этот момент увидел спускающуюся по лестнице Сонину копию. Анна Петровна постаралась на славу. Переодела Мишку, припудрила, подкрасила лицо и даже уложила волосы, пришпилив сзади длинную рыжую косу. Хорошо, что сотруднику Афремову всего восемнадцать – щетина ещё толком не растёт. Щёки у Мишки были красные – то ли от косметики, то ли от смущения.

– Ужас, как они в этом ходят, – пробормотал он, намотав на руку подол длинного платья и приоткрыв худые ноги.

Соня выглянула из столовой и наморщила нос:

– Всё это – какой-то дурацкий спектакль! – Вынесла приговор и скрылась обратно.

«Она поймёт, – подумал Митя. – Если я ошибся – потом буду долго извиняться и принесу, если понадобится, все сорта пирожных из кондитерской».

Анна Петровна, как ни странно, выглядела очень довольной:

– Я и не предполагала, что получится так убедительно. В верхней одежде и со шляпкой вообще будет не отличить.