Визит из преисподней

Была, правда, еще одна возможность: можно было подкрасться к самому окошку и перебросить послание через подоконник, целя влево. Но тогда на свежеполитом газоне наверняка остались бы следы, а Натали, стоявшая у окна, заметила бы хоть какое-то движение за ним, хотя бы тень. Но газонная травка была в неприкосновенности, а Натали ничего не видела…

Делиться своими наблюдениями с Григорием я не стала. Он добросовестно исполнял обязанности подручного следопыта, но откровенно скучал. Когда я нырнула в сиреневые заросли, чтобы провести следственный эксперимент, он равнодушно спросил, что именно я хочу там найти.

— Ниточку, Григорий, ни-точ-ку!

— Какую еще ниточку?

— Ту самую, потянув за которую я смогу вытащить всю веревочку.

— Тьфу!..

…Был момент, когда он окончательно созрел для первого поцелуя: его лицо со сверкающими во тьме глазами качнулось ко мне, но… я сделала вид, что меня куда больше интересует какая-то заломленная веточка.

У меня, как и у Натали, был теперь повод ему мстить.

И все-таки я не стала запирать дверь своей комнаты на ночь. Но он не пришел.

Глава 5 «Иксы» и «игреки»

Утром я проснулась на удивление рано: еще не было и восьми. Что значит — стрессы: человек перестает быть похожим на самого себя! А уж, казалось бы, отчего б не поспать еще часок-другой: воскресенье, дача, чудесное утро… К тому же моя кровать, на которую я вчера лишь мельком бросила взгляд, оказалась роскошным ложем из натуральной губки. На таком чувствуешь себя шамаханской царицей и жалеешь только об одном: что нет рядом покорных, но прелестных рабов, готовых исполнить любую прихоть госпожи…

Я упрямо перевернулась на другой бок, пытаясь бороться со стрессом. Но сна не было. Пришлось вставать. Гостеприимный матрац с сожалением выпустил меня из своих объятий.

Утро и в самом деле было чудесным: просто не верилось, что такое может наступить после мрачной, тревожной ночи. Пожалуй, стоит обновить мой шикарный купальник, который я, правда, рассчитывала использовать с большим эффектом, но… Не пропадать же совсем уж бездарно моему уик-энду!

Через пятнадцать минут, вооружившись махровым полотенцем, я уже бежала к Волге по садовой тропинке, которую вчера указал мне хозяин. В доме, покинутом мною, царила мертвая тишина. И во дворе, и в саду я тоже никого не встретила — если не считать кота, который лежал в той же позе на том же месте, как будто и не вставал со вчерашнего дня. Было похоже, что на всех домочадцев переживания подействовали прямо противоположным образом, нежели на меня.

Настроившись на единение с природой, я не забывала, однако, смотреть в оба, помня о том, что этой же дорогой ночью мог пройти связной преступников. Только мог, ибо теперь я совсем не была уверена в том, что он тут действительно проходил. Но, как и следовало ожидать, следов я заметила не больше, чем в темноте при помощи фонарика.

Вскоре дорожка, петлявшая между яблоневыми и грушевыми деревьями и смородиновыми кустами, привела меня к калитке в хлипкой штакетной ограде, означающей границу землевладения Бутковских. Калиточка была заперта изнутри на засов, но одинаково легко открывалась с обеих сторон. Я не поленилась в этом убедиться. Оставив позади эту рукотворную преграду, я оказалась на восхитительной лужайке, которая плавно спускалась к песчаному берегу. В мягкой зеленой мураве колыхались, приветствуя меня, глазастые наивные ромашки, сине-лиловые метелочки мышиного горошка, розовые зонтики тысячелистника… Пейзаж был настолько сказочный, что я немедленно вообразила себя прекрасной пастушкой. При моем появлении воображаемые козы перестали щипать травку и уставились на меня своими желтыми стервозными глазами, а одна из них — по виду наиболее умудренная жизнью — вопросительно мекнула.

— «Мой миленький дружок, любезный пастушок…» — умильно пропела я им. И тут же пожалела об этом, потому что сразу вспомнила коварное вероломство моего несостоявшегося «пастушка».

Да уж… Яснее ясного, что «миленький дружок» Гриша верно служит своей прекрасной хозяйке не только за рулем личного автомобиля ее мужа, но и в постели. Правда, неясно, за что же тогда она так обозлилась на него. Покинул? Испугался, что тайное станет явным? Похоже на то… Что верно, то верно: чужая душа — потемки! Вот и Олег Николаевич тоже считает, что разбирается в людях, а пригрел даже не одну змею — сразу двух! Да и я вроде не вчера родилась, готова была поверить ему! И ведь почти поверила…

Я вспомнила красивые, полные искренности глаза Григория.

«Мне нужно мое честное имя… уважение человека, которого я уважаю…» А что оказалось на поверку? Обычный жиголо и к тому же предатель.