Визит «Полярного Лиса»

– Спасибо, Ария, вы вовремя пришли нам на помощь, – произнес он, мотая на палец травинку и избегая смотреть мне в глаза. Его взгляд лишь иногда останавливался на моем лице, в основном бесцельно скользя по окрестностям за моей спиной. Но каждый раз, будучи направленным на меня, взгляд этот наполнялся теплотой, вызывая во мне ответный жар.

Что мне нужно было ответить на его слова благодарности? «Не за что», как часто принято у хумансов, или «пожалуйста»? Или так: «спасти вашу жизнь – для меня большая честь»? Нет, не то.

Я просто пожала плечами, не сказав ничего. Однако взглядом я старалась выразить все то, что чувствую к нему. Был бы это один из «наших», я бы не сомневалась, как себя дальше вести. Но с хумансами этого мира так было нельзя – я уже успела это понять. В их представлении наш образец флирта выглядел бы крайне грубо и просто. Да и не могла я уже следовать нашим моделям поведения. Вся моя душа жаждала романтики и возвышенных переживаний, тоску по которым пробудили во мне те стихи, которые он мне читал тогда, на крыльце…

Он боролся со своим смущением. Я подумала – а если бы на моем месте был кто-то из обычных женщин этого мира, как бы он вел себя? И почему-то я решила, что все было бы точно так же. Значит, я для него не просто экзотическая штучка, внушающая благоговение, а привлекательная женщина, которая ему очень нравится…

– У вас великолепная коса… – сказал он, глядя на мои волосы.

Меня обрадовал этот комплимент. Ну разве кому-то из «наших» мужчин пришло бы в голову восхититься волосами? Ведь у нас у всех, у бойцыц, были великолепные волосы, которые мы заплетали в косы и укладывали венчиком под шлем. Ну да, у меня коса была чуть гуще и золотистее, чем у остальных… И от его слов я ощущала себя особенно прекрасной и желанной.

– Спасибо… – ответила я и переместила косу на грудь, чтобы он мог беспрепятственно ею любоваться.

– Вы очень красивая, Ария… – сказал он. В глазах его стояла легкая дымка; теперь он не отводил от меня взгляда, хоть и продолжал смущенно теребить травинку.

Мне оставалось лишь скромно потупиться – наверное, именно так поступила бы женщина этого мира в подобной ситуации. У меня кружилась голова от близости этого мужчины. Я старалась не смотреть ему в глаза – боялась, что не удержусь и сама поцелую его. А нельзя! Они – это не наши мужчины. Все время приходится себе об этом напоминать. Но и в то же время интуитивно я чувствую, что через эту сдержанность приобретаю намного больше, чем могла бы, прояви я себя так, как принято у нас. Целая гамма невиданных эмоций проходила сквозь меня упоительными волнами. Мне хотелось не просто заняться с этим мужчиной сексом. Мне хотелось быть с ним – в том смысле, в каком это подразумевают обитатели этого мира. И что-то мне подсказывало, что и он относится ко мне отнюдь не легковесно.

– Знаете что, Ария… – сказал он, – а давайте как-нибудь, когда станет поспокойнее, прогуляемся с вами в лес.

– В лес? Зачем? – удивилась я столь странному предложению. Я не могла понять, что можно найти интересного в лесу – там просто деревья и все. Насчет леса – это к егерям, а не к нам, штурмовым бойцыцам.

– Ну… – несколько растерялся он, – видите ли, я люблю лес. Там грибы, ягоды. Белки скачут. – Он смущенно покашлял. – Я бы вас в кино пригласил, если бы мы находились не на войне… А так… Знаете, просто хочется взять вас за руку, и чтобы вокруг нас были тишина и безлюдье. Рассказать о себе… Послушать о вас… А вы разве никогда не были в лесу?

– Не была, – покачала я головой.

– Надо же… – он смотрел на меня с нежностью и оттенком любопытства, качая головой. – Ну так мы договорились? Как выдастся спокойная минута, мы совершим прогулку. Узнаем друг друга получше…

– Хорошо… – согласилась я. И почему-то отчетливо осознала в этот момент, что уж там-то, среди деревьев, где никто не сможет нас видеть, я смогу наконец отдаться своему чувству сполна. Не знаю точно, как это будет, но уверена, что все будет так, как надо. Потому что я… потому что я люблю этого человека.

30 июня 1941 года. Полночь. Лондон. Бункер премьер-министра Англии.

Премьер-министр Уинстон Черчилль.

Даже здесь, глубоко под землей, ощущались тяжелые содрогания почвы. Наверху германские люфтваффе совершали очередной ночной налет на Лондон. Там, под черными небесами, парили аэростаты воздушного заграждения, захлебываясь, часто лаяли зенитные автоматы и с солидной гулкостью били крупнокалиберные зенитные орудия, расцвечивающие небо яркими вспышками разрывов и огненными пунктирами трасс. В ответ из этой бездонной черноты на лондонские кварталы десятками сыпались фугасные и зажигательные бомбы, которые разрушали дома, вызывали пожары, убивали и калечили горожан. Правда, с тех пор, как Гитлер начал войну на Востоке (а на самом деле примерно с середины мая), эти налеты ослабли, сделались не такими частыми и интенсивными. Ну так что поделать – большая часть люфтваффе переместилась на восток и сейчас ожесточенно воюет с русскими.