Визитная карточка Флота

- Быстро в лазарет! Доктор, готовьтесь принимать раненого!

Услышав команду, Татьяна кинулась включать электрический автоклав со шприцами, больно ушибла руку о дверцу сейфа, доставая оттуда ампулы с морфием, камфорой, новокаином.

Некрылова принесли спустя несколько минут. Безжизненное тело держали на руках Воротынцев и предсудкома Сидорин. У помполита на рукаве болтался оторванный клок штормовки, из-под которого проглядывало окровавленное плечо.

- Вы тоже ранены, Кузьма Лукич? - встревожилась Татьяна.

- Сначала его, - жестом остановил ее Воротынцев.

С Гешки осторожно сняли обувь и одежду, положили его на кушетку. Татьяна не успела еще как следует осмотреть пострадавшего, когда помполит заторопился на выход.

- Куда же вы, Кузьма Лукич? - заволновалась Татьяна, не зная, как ей поступить.

- Мне надо в трюм!

- Но вам нельзя! У вас кровотечение! Надо сделать обеззараживание и перевязать!

- Потом, доктор, потом! - на ходу отмахнулся здоровой рукой Воротынцев.

Едва за ним хлопнула дверь, как в коридоре послышался шум, женский истерический крик. В лазарет ворвалась растрепанная Лида.

- Геша! Гешенька! - голосила она. - Что с ним? Его убило?

Татьяна заступила ей дорогу в процедурную.

- Успокойся, Лида. Ничего страшного не случилось. Ему оказывается помощь.

- Неправда! Вы обманываете меня! Он умирает!

- Он будет жить, - взяв ее за плечи и повернув к выходу, сказала Татьяна. - Идите и успокойтесь, вам нельзя волноваться, - машинально перейдя на "вы", тихонько выпроваживая буфетчицу из лазарета, говорила она.

Аврал в трюмах продолжался еще более двух часов. Только когда груз был дополнительно раскреплен от бортов и ящик от ящика прочными сосновыми брусьями и перестал "дышать", то есть раскачиваться на ослабших креплениях, помполит Воротынцев снова заявился в лазарет.

- Царапнуло чуть-чуть, - поморщился он, освобождая поврежденное плечо. - Помажьте чем-нибудь, доктор, чтоб не зудело.

- Ничего себе царапнуло! - ахнула Татьяна. - У вас же тут все синё. Сильный ушиб плечевого сустава. Придется вам, Кузьма Лукич, походить с рукой на перевязи. Буду накладывать вам рассасывающие компрессы.

- А чем же я буду за стенки держаться? - попытался улыбнуться помполит.

- Держитесь одной рукой. И не всю жизнь же будет продолжаться эта сумасшедшая болтанка!

- Ладно, потерплю. А как дела у Некрылова?

- У него перелом ключицы, множественные ушибы, возможны внутренние кровоизлияния. Еще большая гематома на затылке, под ней может быть повреждение затылочной кости. Но все это надо смотреть рентгеном, я могу лишь догадываться, - нахмурилась Татьяна. - Не исключено и сотрясение мозга.

- Будьте внимательны, Татьяна Ивановна, - просяще глянул на нее Воротынцев. - Мы должны привезти его домой живого и здорового. Его мать ждет.

- Сделаю все, что в моих силах.

После того как Татьяна впрыснула рулевому камфору, поднесла к носу смоченную в нашатыре ватку, матрос пришел в сознание. Мутным взором обвел вокруг себя, судорожно попытался подняться.

- Куда ты! Лежи. Нельзя тебе шевелиться! - придержала его Татьяна.

- Подвел я экипаж, Татьяна Ивановна, - побелевшими губами прошептал Гешка. - Рот раскрыл, и пришмякнуло... Теперь нагорит за меня всем...

- Ты молодец, Гешенька, настоящий герой, - положила руку ему на лоб Татьяна. - Скажи, что у тебя болит?

- Сердце щемит, - прошептал матрос.

- Сердце перестанет, оно у тебя молодое, здоровое. А голова не кружится? Тошноты нет?

- Ничего нет. Только дряблый я весь какой-то стал, будто творожный.

- Слабость пройдет. А так у тебя все в порядке: руки-ноги целы. Помяло только малость. Но до свадьбы все заживет!

- Вы Лиду не пускайте ко мне, Татьяна Ивановна. Ладно? Не надо ей меня такого видеть...

- Хорошо, Гешенька, хорошо!

Чуть позже с мостика к ней спустился капитан. Выслушав ее объяснения, помолчал, повздыхал.

- Медицинской помощи сейчас просить бесполезно. Никто к нам в такую погоду не подойдет. Стихнет немного, запросим пароходство, может, устроят заход в Пуэнт-Нуар в Конго или в Лагос, в Нигерию, положим Некрылова в госпиталь.

- Жалко его оставлять в чужой стране, Семен Ильич.

- Коли жалко, лечите как следует, чтобы не пришлось оставлять. Покажите теперь, на что способны, - невесело улыбнулся капитан.

Глава 17

Умело сманеврировав, эскадра разошлась с циклоном, но и отроги его развели семибалльную океанскую волну. Острым форштевнем "Горделивый" распарывал надвое катящуюся навстречу зеленую водяную глыбу, и она обессиленно сникала у него за кормой. Только время от времени перед кораблями вставали на дыбы такие громады, которые они не успевали смять и рассечь. Хлесткими ударами эти валы, окрещенные девятыми, сотрясали корпуса крейсеров и больших противолодочных кораблей.

На мостике ракетоносца стало как-то теснее и неуютнее. Люди с трудом сохраняли равновесие, удерживаясь за тумбы приборов, а командир эскадры не сидел, как обычно, в кресле, он стоял возле лобового стекла, ухватясь за поручень, широко расставив ноги.

- Как прогноз, командир? - спросил он.