Визитная карточка Флота

- Обещают улучшение, товарищ контр-адмирал, - ответил Урманов. Ветер в самом деле стихает, сигнальщики намеряли пятнадцать метров.

- Выйди мы чуть раньше, нам бы тоже досталось на орехи, - вслух рассуждал командир эскадры. - Не завидую тем, кого он прихватил, - словно о живом существе говорил он о прошумевшем над Атлантикой циклоне.

Палубной команде разрешили выйти наверх, проверить, не натворили ли чего волна с ветром.

- Боцман, - запросил по трансляции Урманов. - Как шлюпки и катера?

- В порядке, товарищ командир, - откликнулся тот. - Только с правой шестерки сорвало чехол...

- Кто крепил по-штормовому?

- Лично я, товарищ командир.

- Ясно, боцман. Спишем за ваш счет. Такелаж в норме?

- Шлюпбалки, тали выдержали.

- Отлично.

На мостик поднялся взъерошенный замполит.

- Сполоснуло меня, не увернулся, - кивнул он на мокрые свои следы. Все боевые посты прошел, Сергей Прокофьич, - вполголоса, чтобы не услышал контр-адмирал, доложил Валейшо. - Укачались немногие. Большинство молодых держатся молодцами. Особенно котельные машинисты.

- Добро, - откликнулся командир. - Осталось немного. Шторм утихает, прогноз дают хороший.

Но дальнейшие события спутали расчеты Урманова. Был принят циркулярный сигнал бедствия. Помощь просило какое-то судно, находившееся милях в пятидесяти от кораблей эскадры.

Урманов доложил радиограмму спустившемуся в каюту командиру эскадры:

- Тонет какой-то испанец. Наш курс туда почти всю дорогу лагом к волне. Замотает Вусмерть, Андрей Иванович.

- Ничего не поделаешь, командир, морской закон! Предупредите личный состав, снова вооружите штормовые леера и карабины. Зря рисковать не будем...

Сделав кульбит на бортовой волне, "Горделивый" резко изменил курс. Словно обрадовавшись его маневру, снова взъярились и забесновались, сшибаясь с размаху упрямыми лбами, крутые валы.

- Внимание экипажа, - разнесся по всем внутренним помещениям чуть глуховатый, властный голос командира, - идем на помощь иностранному судну, терпящему бедствие. Курс невыгодный, возможна сильная качка. Быть внимательными на боевых постах и у механизмов!

Потом Урманов навестил в лазарете инженера-механика Дягилева. Тот лежал порозовевший и повеселевший, хотя все еще был пристегнут ремнями к койке.

- Как дела, Алексей Михайлович? Выглядишь на четыре с плюсом!

- Заживает все как на бобике, Сергей Прокофьевич. Подняться хочу, да эскулап не дает, - покосился он на вставшего при входе командира Свиря.

- Теперь он твой командир, - улыбнулся Урманов. - Слушайся и повинуйся. Торопиться тебе нет резона, Павел с делами вполне справляется.

- Вот я и боюсь, что вы его на штат, а меня куда-нибудь на бережок, на сухое место! - приподнял голову с подушки Дягилев.

- Такими кадрами не разбрасываются! - рассмеялся командир, присаживаясь возле койки. - Я вот зачем пришел, Михалыч, - поправив одеяло, сказал он. - Чуешь, швырять сильнее стало? Бедолагу испанца выручать идем. Часа четыре так шлепать. Ты смотри не стесняйся, плохо будет - говори начмеду, будем включать успокоители качки.

- За кисейную барышню меня считаешь, Сергей Прокофьевич? - обиженно сморщился инженер-механик. - Песок из Дягилева сыплется, подушечку пора ему под заднее место подкладывать!

- Брось ты, Михалыч! У тебя же пробоина в животе. Растрясет срастется не так, как надо.

- Ладно, иди командуй. Мы тут с доктором сами разберемся... - сердито пробурчал Дягилев.

- Что он, идиот, что ли, этот испанец? - возмущенно говорил на мостике старший помощник Саркисов. - Двое суток по радио долдонили на всех языках штормовое предупреждение. Укрыться они, что ли, не могли?

- Разные бывают обстоятельства, - вступил в разговор помфлагштур Стрекачев. - Я вот три года матросом на спасателе отплавал. Всякого насмотрелся. Иной такой посудине давно на слом пора, а ее через моря-океаны гоняют. Экспертные акты, регистровые свидетельства - все у господ капиталистов продается-покупается.

- Трудная служба у спасателей? - спросил лейтенант Русаков, уважительно глянув на штабного офицера.

- Вот там самые настоящие моряки! Что ни ураган - то им работа. Не знают ни праздников, ни воскресений. Помню, однажды ржавого турка дважды на одной неделе с камней снимали. Шкурой рисковали, а то невдомек, что капитан нарочно на мель пер, чтобы страховую премию за свою старую калошу получить...

Вскоре локаторщики обнаружили цель - бледное размытое пятнышко на зеленом фосфоресцирующем экране. Координаты ее значительно расходились с исходными, но в этом районе других судов быть не могло.

- Или его так сильно сдрейфовало, - взглянув на засеченную точку на карте, сказал командир эскадры. - Или штурманы у них носом воду пашут...

Судя по медленным изменениям пеленгов, аварийный пароход дрейфовал без хода, видимо, отказала машина. Испанцам везло - ветер здесь заметно слабел, измученный океан тяжело дышал, вздымаясь крупной зыбью.

- Увеличьте ход! - приказал контр-адмирал.

В бинокль с восьмикратным увеличением уже видно было дрейфующее с большим креном крупнотоннажное судно. Радио его на запросы не отвечало.