Вход и выход. Антология мистики

«Поскольку цвет органических тканей, образующих плоть, зависит от присутствия определенных пигментов третьего класса, в состав которых входит железо, цветовая гамма может варьироваться в соответствии с конкретными химико-физиологическими изменениями. Избыток гематина в крови придает всем тканям красноватый оттенок. Количество меланина, окрашивающего сосудистую и радужную оболочки глаза и волосы, может быть увеличено или сокращено согласно законам, которые недавно сформулировал Шардт из Базеля. При повышенном содержании меланина в эпидерме кожа имеет темный цвет, как у негров, а при полной или частичной его потере возникает наследственное нарушение – альбинизм. Гематин и меланин, а также зеленовато-желтый биливердин и красновато-желтый уробилин окрашивают органические ткани, которые при отсутствии этих пигментов были бы практически прозрачными. Я сожалею, что не могу описать результаты в высшей степени интересных гистологических экспериментов Фрёликера. Этому неутомимому исследователю с помощью химических средств удалось добиться невероятного успеха в поэтапном обесцвечивании человеческого тела».

– В течение пяти лет я был студентом и ассистентом Фрёликера во Фрайбурге, – снова заговорил мой невидимый собеседник, когда я закончил читать. – Бюсси оценил важность наших экспериментов не в полной мере. Мы получили такие поразительные результаты, что в интересах общества их нельзя было обнародовать, даже в научных кругах. Фрёликер умер в августе прошлого года.

Я верил в гений этого великого мыслителя и замечательного человека. Если бы он вознаградил мою преданность своим доверием, я бы не был теперь таким жалким и несчастным. Но его природная скрытность и свойственная ученым ревность, с которой они оберегают непроверенные результаты, обрекли меня на полное неведение в отношении наиболее важных формул, необходимых для наших экспериментов. Как его ученик, я, конечно, был посвящен в детали лабораторных исследований, но тайну теоретического базиса нашей работы знал только сам учитель. Из-за этого меня постигло столь ужасное несчастье, равного которому не довелось испытать ни одному человеку с тех пор, как был проклят Каин.

Поначалу мы пытались изменить состав и количество пигментных веществ в организме. Увеличивая пропорцию меланина, поступающего с пищей в кровь, мы превращали светлокожего человека в смуглого, а смуглого в чернокожего, как африканские негры. Обновляя и варьируя наши комбинации, мы могли придать коже практически любой оттенок. Обычно эксперименты проводились на мне. Каким я только не был за это время – и бронзовым, и сине-фиолетовым, и малиновым, и желтым! В течение одной лишь недели нашего триумфа я примерил на себя все цвета радуги. Есть, кстати, живое свидетельство необычного характера нашей работы в тот период.

Голос умолк, и спустя мгновение зазвенел колокольчик, стоявший на каминной полке. Чуть погодя, шаркающей походкой в комнату вошел старик в плотно облегающей шапочке.

– Каспар, покажи джентльмену волосы, – по-немецки попросил голос.

Не выказав никакого удивления, явно привыкший получать указания из пустоты, старый слуга поклонился и снял шапочку. Редкая растительность на его голове была изумрудно-зеленого цвета. Пораженный, я не мог не выразить своего восхищения.

– Джентльмен находит твои волосы очень красивыми, – снова по-немецки сказал голос. – Это все, Каспар.

Удовлетворив свое самолюбие, старик, надев шапочку, с довольным видом удалился.

– Раньше старина Каспар прислуживал Фрёликеру, теперь он мой слуга. На нем мы провели один из наших первых опытов. И этому достойному представителю рода человеческого так понравился результат, что он не позволил вернуть его волосам натуральный рыжий цвет. Каспар по-настоящему предан мне, он – единственная моя связь с видимым миром, мой посредник.

Теперь, – продолжил Флэк, – я расскажу, как оказался в нынешнем плачевном состоянии. Внимание великого гистолога, которому я имел честь ассистировать, привлекла другая, еще более интересная область научных изысканий. Раньше он, как я уже говорил, стремился усилить или изменить пигментацию тканей. А затем начал серию исследований для изучения возможности полного удаления пигментов из организма путем абсорбирования, экссудации, с помощью хлоридов и прочих химических реактивов, воздействующих на органическую материю. И он невероятно преуспел в этом!

Эксперименты снова проводились на мне. Всем занимался сам Фрёликер, посвящавший меня лишь в те детали, которые были необходимы для правильного проведения опытов. Я неделями сидел в его личной лаборатории, никому не показываясь на глаза и ни с кем не общаясь, кроме профессора и облеченного доверием Каспара. Герр Фрёликер был очень осторожен, не спешил, тщательно изучал эффект каждого нового эксперимента, переходя к следующему, только если был уверен в результатах предыдущего. Он продвигался к цели постепенно, шаг за шагом, и всегда имел путь для отступления. Именно поэтому я чувствовал себя в полной безопасности и выполнял все его требования.