Вход в плен бесплатный

После разговора с Медведевым жена позвонила моим родителям на Брянщину, где отдыхали дети. Отцу с матерью ничего не сказала, но сын Санька, ничего не объясняя старшим, засобирался домой: он единственный знал, куда я поехал и что мне могло грозить. Пошел искать с двоюродным братом по селу сестру. Около магазина их подозвали незнакомые взрослые парни. Сына неожиданно скрутили, младшему брату наказали:

— Беги домой. Скажешь, брата в плен взяли. Пусть дают выкуп — выпить и закусить. И быстрее.

Потом сопоставляли эти два пленения, улыбались. Но тогда младшой побежал домой, к своему отцу, моему старшему брату Виктору. Тот, не долго думая, схватил дрын и бросился к магазину. Увидев, какая выпивка и закуска их могут ждать, охранники дали деру. Освобожденный пленник рассказал Виктору, в каком плену мог находиться я.

В поезде в купе в попутчиках сыну и дочери оказался милицейский майор. Он разговорился сНадей, та похвасталась моей книгой.

— Так это твоего папу захватили в Чечне в заложники? — удивился майор, разглядывая фотографию и фамилию автора.

— В какие заложники? — вытаращила глаза десятилетняя Надежда.

— Да мало ли Ивановых в России? — попытался смазать все сын, а сам уставился на попутчика: откуда вы знаете?

— Только что по радио передали, — виновато развел руками милиционер, отведя его в сторону. — А я думал, вы знаете.

В селе одной из последних о пленении узнала мама. Оберегали ее долго, не включали радио и даже не давали одной выйти на улицу, дабы ненароком кто-нибудь не сообщил новость.

Первой не выдержала ее подруга, журналистка местной «районки» Валентина Григорьевна Капкова:

— Я больше не могу. Получатся, что она, ничего не зная, смеется, а ее сын в это время… Не по-божески это, надо сказать.

Село наше партизанское, но Великая Отечественная подзабылась. Афганское лихо прошло стороной, хотя я как раз полтора года и служил там, а затем много раз мотался за Гиндукуш в командировки. А Чечня вообще казалась еще дальше.

Казалась…

Но только дней через двадцать, когда закончился отпуск у старшего брата Виктора, он решился поведать обо мне матери. Собрал всех в комнате.

— Что это ты, сынок? — почувствовав недоброе, заволновалась мама.

— Мама, я уезжаю, отец один не справится с известием. Надо, чтобы знала и ты: наш Николай в плену в Чечне.

…Тяжелее всего родителям оказалось ездить на стадо доить корову. Женщины собирались около пастухов и ждали их приезда — в надежде услышать новости.

Новостей не было. Только падали в подойник вместе с теплым сладким молоком горькие мамины слезы.