Вкус итальянской осени. Кофе, тайны и туманы

За высокими балконными дверьми – самый центр, площадь Данте, укором смотрит оттуда флорентиец, изгнанный из родного города и всю жизнь по нему тосковавший. А я променяла Флоренцию на Неаполь.

– Здесь море, солнце, настоящее лето в ноябре, а во Флоренции холодно и дождь, – мысленно пыталась я оправдаться перед бронзовым автором «Божественной комедии».

Над крышами, над обветшалыми фасадами старинных дворцов чуть виден Везувий. Именно там, когда отступает ночь, появляется тоненькая светлая полоса рассвета. И встает солнце над заливом, веками очаровывавшим путешественников, поэтов, художников. Пока еще укутаны дымкой Везувий и далекие горы, просыпается Неаполь.

* * *

За углом рынок и супермаркет, солнце, плюс 22 градуса в середине ноября, чайки и море, а на соседней улице лучший в мире, по мнению кулинарных критиков, сицилийский стритфуд соседствует с неаполитанскими кондитерскими.

Хозяева подарили нам бутылку вина, я нарезала на тарелочку свежую моцареллу ди буффало с небольшими помидорками, пожарила телятину. В промасленном пакете ждут очереди купленные в лавочке цукини и баклажаны в кляре, а в середине стола на хозяйском фарфоре – шарик сицилийского аранчино: рис, а внутри сыр, ветчина и каперсы, а на десерт пирожные канноли с фисташковым и сливочным кремом. Как же хорошо, что холодным ноябрем мы оказались в солнечном Неаполе!

* * *

У Розарио на холме Вомеро лучшие аранчини, что я ела здесь. С каперсами, шпеком и сыром проволоне. Местные кумушки только взвизгивают:

– Сегодня особенно удались, Розарио, кудесник!

А у него и фрикаделищи – ум отьешь, и поркетта не хуже тосканской, чуть вспыхивают искорки в розовом салентийском вине…

Везувий тает уже в закатном тумане, а на нашей улочке что ни палаццо, то сырная, или мясная, или овощная лавочка внизу.

– Синьора, большие помидоры – это же на салат, возьмите вот эти маленькие и ароматные. А ноздреватый хлеб надо поливать оливковым маслом и посыпать морской солью, и сухой петрушкой, и фенхелем, и розмарином…

Я влюблена. В Неаполь, в хаос, в сумасшествие вокруг. Bella Napoli…

* * *

В узких улицах воскресенье в разгаре. Семьи с детьми и собаками пытаются устроить променад там, где в обычные дни три человека не разойдутся, некоторые, по-моему, и канарейку в клетке умудряются захватить.

– Интересно, – сказал муж, – они дома кого-то оставили?

И в эти переулки, в эти толпы ввинчиваются парочки на мотоциклах и моторино.

– Инженьере, вы вышли погулять?

– Да, а что-то я не видел вас утром на мессе, дотторе!

Это самое «чрево» Неаполя, попадешь сюда, и заглотит оно тебя, и не выберешься из толпы, так и застрянешь на узкой улице нескончаемых людей и мотоциклов. Если вдруг повезет и забрезжит пространство впереди, бежишь и толкаешься, чтобы выбраться, вздохнуть. Хотя бы у лавок антикваров и скрипичных-гитарных дел мастеров, на зеленой, словно бы и не местной тихой улочке.

– Вы только приехали или уже уезжаете? – спрашивает продавщица в магазине сумок на вокзале.

– Мы просто зашли, проходя мимо. У нас еще два дня.

– Хвала святому Доменико, еще целых два дня!

В один из этих двух дней мы отправились в пригород, в Мерджеллину и Позиллипо. Это совсем другой Неаполь, с широкими улицами, хаос и узкие темные улочки «чрева» остались где-то позади. Здесь фасады с финтифлюшками, множество кафе вдоль набережной, которые здесь называют «шале». Здесь же милый небольшой порт. А если еще дальше по набережной, то начинается утопающий в зелени мыс Позиллипо. Там, среди вилл, окруженных садами, спускающимися к морю, и пыльных фасадов зданий вдоль дороги, на маленьком скалистом мысу стоит один из самых известных дворцов Неаполя. Палаццо Донны Анны смотрит в море пустыми глазницами окон.

* * *

Вице-король Неаполитанский (по указу короля Фелипе II), Гранд Испании Рамиро Фелипе Нуньес де Гусман, герцог де Медина Коэли получил дворец как приданое своей жены, донны Анны Караффа, принцессы ди Стильяно, неаполитанской аристократки, и заказал архитектору Козимо Фандзаго его переустройство в виде, более подходящем для королевского статуса. В 1637 году начались работы, которые никогда не были закончены. Дон Рамиро вернулся в Испанию, а донна Анна вскоре умерла. А дальше случилась революция 1647 года и землетрясение 1688 года, не лучшим образом сказавшиеся на состоянии дворца. Даже частичная реставрация в XVIII веке не спасла дворец – для расширения улицы Позиллипо часть фасада была разрушена.

Но и сегодня дворец на туфовых скалах, устремленный окнами в море, выглядит внушительно и впечатляюще…

Дворец Сирены – так назывался он когда-то, дворцом донны Анны зовут его сейчас. Много легенд витает вокруг заброшенного дворца, говорят, что его хозяйка сбрасывала со скалы молодых любовников. До сих пор носятся их души между морем и скалой, и по ночам можно слышать стоны беспокойных душ…

Реальность интереснее легенд.