Вкус. Кулинарные мемуары

Всякий раз, когда я приезжал к Фелисити, один или с детьми, мы старались заглянуть в L’Anima. Франческо с каждым нашим визитом был все более щедр и иногда в истинно итальянской манере вовсе отказывался от денег, особенно если с нами были дети. Мы так полюбили кухню и современный лаконичный интерьер ресторана, что через несколько лет решили отпраздновать там свадьбу. Само собой, перед этим мы провели серию дегустаций, чтобы определиться с блюдами и закусками. (Мой тесть Оливер присоединился к нам на одном из этих марафонов чревоугодия – и до сих пор о нем вспоминает.) Наконец, после всех дегустаций, больше напоминавших древнеримские пиры, мы составили меню из трех основных блюд на 156 гостей. Мы решили, что после ужина гости будут общаться и прогуливаться между столами с разнообразными dolci (десертами), а также наливать себе любые дижестивы, какие только найдутся в Великобритании. А на случай, если после полуночи в ресторане еще останутся захмелевшие и голодные гости, Франческо предложил приготовить «una spaghettata!» – то есть огромную гору спагетти с простым томатным соусом. Мы согласились. Благодаря педантичности Фелисити, опыту сотрудников L’Anima и кулинарному мастерству Франческо свадьба прошла великолепно.

Как я уже говорил, после ужина мы выставили в зале несколько столов с десертами. Но вы могли заметить, что я ни слова не сказал про свадебный торт, под которым обычно подразумевается многослойное кондитерское изделие с глазурью. Дело в том, что мы с Фелисити совсем не сладкоежки, поэтому вместо торта придумали кое-что другое. Это кое-что представляло собой гигантскую шестиярусную конструкцию из…

         головок

            сыра.

Ниже приведено наше свадебное меню. Каждое блюдо называлось в честь одного из троих моих детей (это предложила Фелисити).

16

Когда мы с Фелисити только начали встречаться, мне как раз предложили сняться в одном фильме в Великобритании. Мне предстояло провести там четыре-пять месяцев. Мои дети были еще маленькими, и я не хотел надолго их оставлять, поэтому взял с собой. С нами поехали и мои родители – не только отличная компания, но и лучшие няньки для малышей. С такой большой группой поддержки мне нужен был большой дом. Фелисити предложила найти дом рядом с ее квартирой в Ноттинг-Хилле и помогла записать детей в международную школу на остаток учебного года. К сожалению, съемки затянулись и оказались выматывающими и довольно безрадостными – спасал только прекрасный коллектив актеров и съемочной группы. И все же у меня остались самые приятные воспоминания о тех месяцах в слегка обветшалом лондонском таунхаусе, проведенных с семьей и Фелисити, которая в конце концов просто переехала к нам.

В цокольном этаже дома была кухня – не самая современная, но вполне пригодная для готовки. (Правда, почти всю посуду мне пришлось покупать самому, поскольку та, что нашлась на кухне, явно пережила Вторую мировую и примерно с тех же времен не знала моющих средств.) Когда я возвращался со съемок не слишком поздно, мы ужинали вместе. Готовила мама – или я, если ухитрялся проскользнуть мимо нее к плите. Однажды мы решили приготовить на ужин курицу. Фелисити пообещала запечь к ней немного картошки. Мы все любим картошку, так что горячо одобрили эту идею.

Вечером, пока мы, как обычно, пили коктейли и перекусывали оливками и прошутто, Фелисити достала из бумажного пакета несколько роскошных желтых картофелин, почистила их и бросила в кастрюлю с кипящей водой. Я спросил, что она делает, и она ответила: «Печеную картошку». Я был в замешательстве: казалось бы, «вареная» и «печеная» – это принципиально разные вещи, но возражать не стал. Тем временем она зажгла в духовке максимальный огонь и вылила на противень, как мне показалось, литров пять гусиного жира. Я по-прежнему молчал. Сварив картошку, она слила воду, накрыла кастрюлю крышкой и, надев на руки прихватки, крепко схватила ее за ручки (примерно как свинью хватают за уши, чтобы оттащить на бойню) и стала трясти с такой силой, какой никто бы не заподозрил в ее стройном теле.

– Не понимаю, – наконец сказал я. – Я думал, ты готовишь печеную картошку.

– Ну да, – невозмутимо ответила она, продолжая трясти кастрюлю.

– А что ты делаешь сейчас?

– Я ее разрыхляю.

– Ага, – сказал я, теперь уже окончательно сбитый с толку.

Я развернулся к столу, чтобы взять бокал вина, а когда повернулся обратно, то увидел, что Фелисити закончила разрыхлять картошку, открыла духовку (откуда выплыло облако масляного дыма) и достала противень с кипящим гусиным жиром. Кухня заполнилась дымом, и мы с родителями изо всех сил старались не паниковать, а Фелисити тем временем аккуратно поставила противень с жиром на плиту.

– Простите, получилось с дымком, – очень по-британски засмеялась Фелисити, пока мы с родителями открывали окна и отключали пожарную сигнализацию.

– Что ты делаешь? – наконец спросил я.

– Я готовлю печеную картошку!

– Печеную?

– Да! – в ее голосе послышалось раздражение.

– А зачем столько масла? – допытывался я, стараясь сохранять спокойствие.