Вкус нашей ненависти

– А если не будешь? – с тёплой улыбкой, которая достигает карих глаз, спрашивает он.

– Всё равно не останусь в долгу, вы пустили меня, хотя не должны.

Получаю его кивок и провожаю мужчину взглядом до тех пор, пока он не скрывается за дверью. Мне приходится унять волнение и дрожь в ногах, чтобы не оступиться и не разбить нос из-за того, что не хватило смелости посмотреть правде в глаза.

Кладу ладонь на матовую поверхность двери и ступаю на порог огромной кухни, где можно заблудиться среди рабочих столов, плит и холодильников. Он руководит этой кухней? Насколько сильно я не знаю его, и знаю ли хоть что-нибудь? Джейк – шеф, и сейчас для меня настоящая загадка, как его слышат в самых отдаленных уголках кухни, хотя, интуиция подсказывает, что каждый тут знает свою работу от и до. Чаще всего мне тоже не нужно объяснять, ребята знают задачи.

Мои ноги замирают у края длинного серебристого стола, который сейчас идеально чист, но ещё недавно на его поверхности наверняка творился хаос. Вся кухня сияет чистотой, и единственная живая душа на ней – Джейк. Он смотрит в ежедневник, пока рядом с ним что-то булькает в кастрюле. Мне нравится видеть его сосредоточенным и волевым, а именно таким он бывает на кухне. Знаю, тут он становится шефом и начальником, в то время как выходя за порог, становится придурком. Признаюсь, я люблю каждую сторону его личности, даже такую дурную.

Он бросает быстрый взгляд на плиту и снова нацеливает его на листе, в котором что-то записывает. Парень расставляет ладони по поверхности стола и поворачивает голову в мою сторону, словно знает о моём приходе, хоть я не издала и звука.

– Как прошла встреча? – интересуется он, из-за чего становится не по себе, ведь я моментально распознаю холод в его голосе.

– Я знаю…

– А я – нет.

– Джейк… – тихо говорю, сделав шаг ближе.

– Всё настолько затянулось, что ты не имела свободной минуты на то, чтобы взять телефон и написать?

– А что бы я сказала?

– Правду.

– Ты тоже не звонил.

– А должен был? Ты любишь держать меня за идиота, иногда я согласен, но последнее время уже нет. Мне было интересно, придёшь ли ты или это снова должен сделать я. Ничего личного, Ребекка, по-моему, ты уже в курсе, что я могу извиниться, но только если считаю себя виноватым. Сейчас я чист.

– Мне было необходимо побыть одной, чтобы понять.

– Чтобы понять, что?

– Что ты был прав.

– Например?

Всё накатывается волной, я говорю то, о чём минуту назад ещё даже не думала.

– Это не просто секс, именно поэтому я ушла, потому что всё зашло далеко. Должно было быть раз или два, но стало ежедневным. Изначально ничего не было, кроме адреналина и желания, а потом всё вдруг начало перерастать в то, что я или ты останемся на ночь, в твоей квартире или моей, у меня даже есть твоя зубная щётка, которой быть не должно. Ты знаешь мой цикл, я знаю, когда к тебе подходить не стоит, чувствую твоё настроение. Я даже знаю, что мясу ты предпочтешь рыбу, между шоколадным и ванильным мокко выберешь шоколадный, а пасту будешь есть ложкой, а не вилкой. Будешь бурчать, что это неудобно, но не возьмёшь вилку. Думаешь, меня не пугает, что я узнаю тебя? Думаешь, это не страшно, когда знаю твои слабые зоны? Ты предпочитаешь быть сверху, но становишься сам не свой, когда сверху я. Тебя сводит с ума одна мысль, что я опущусь перед тобой на колени и сделаю минет, но ты не просишь, а если и делаешь это, то только шутя. Хочешь, чтобы я смотрела в твои глаза, чтобы видеть тебя, но я и так вижу только тебя, когда их закрываю. Идя на это, я думала, что всё будет временно. Мы никогда не станем друг для друга кем-то и чем-то большим, это будет длиться, пока не появится кто-то новый. А я…

Сжимаю кулаки и выдыхаю последнее:

– Я не хочу, чтобы появлялся кто-то новый. Я хочу только тебя.

– И всё? Секса уже недостаточно, Ребекка.

– Да, недостаточно. Я напугалась, и чтобы не говорить того, в чём не уверенна, предпочла избегать тебя.

– И как?

– Не сработало. Невозможно избежать мысли.

Он вновь заглядывает в кастрюлю и поправляет рукава кителя, закатывая их до локтя. Это уже сводит с ума меня. Неважно: китель, водолазка, рубашка, когда он делает это, у меня как никогда начинает работать слюноотделение в интенсивном режиме. Он выглядит невероятно сексуально и по-бунтарски ошеломительно. У него прекрасные руки, по которым ползут вены и по которым я люблю водить пальцами, неосознанно запоминая каждую линию. Он не задумывается над тем, что надеть, и каким-то чудом образ и одежда начинают играть совершенно иначе. Есть вещи, которые легко может испортить другой, стоит натянуть на себя, но не Джейк: он лишь подчёркивает каждую деталь.

– Ты что-нибудь скажешь?

Парень стучит колпачком ручки по ежедневнику, и я подавляю улыбку, ведь именно он был тот, кто говорил об инновациях, но сейчас стоит передо мной с ежедневником и шариковой ручкой. Всё легко может поменяться, даже такая мелочь.

Он возвращает взгляд ко мне и выгибает бровь.

– Минуту назад ты не улыбалась.

– Минуту назад я не думала о том, что именно ты говорил мне про планшет.

– Планшет?