Вкус нашей ненависти

– Это моя лучшая черта. Не хочу ползать за ними и говорить, что жить не могу. Это не так, наоборот, я чувствую лёгкость.

– Желаешь быть вольной птицей?

Уже открываю рот, чтобы ответить, как телефон подаёт сигнал о принятии нового сообщения. Я бы не стала поднимать его и отвлекаться от разговора с мамой, если бы не имя отправителя. В горле пересыхает, когда читаю: А у тебя неплохой город.

– Какого черта!? – громко шепчу, хватая мобильник.

– Что такое? – спрашивает мама, на что быстро кручу головой, отрицая то, что он мог прилететь следом. Кожа покрывается мурашками, ведь Джейк может.

– Боже, только не это, – говорю самой себе, и тут же задаюсь вопросом и проникаюсь интересом, а почему бы не это.

Мне любопытно, насколько далеко он может зайти и насколько смелым быть, прилетев следом. Он не знаком с моим папой и, если готов к знакомству, должен взять с собой бронежилет. Его будет ждать разочарование, потому что папа убьёт его еще до того, как Джейк откроет рот. Его терпение и отсутствие чувство юмора сделают своё дело. Возможно, насчёт отсутствия чувства юмора, я ошибаюсь и забегаю вперёд, на деле оно есть, но не тогда, когда дело касается меня и какого-то парня. В глазах моего отца отношения между мной и Джейком похоронены заранее. Он не выносит таких.

Успокаиваюсь и набираю ответ: только не говори, что прилетел со мной одним рейсом.

В ответ тут же получаю: может быть. Остаётся лишь закатить глаза. Я более, чем уверена: он на работе или скоро будет на ней, поэтому оставляю сообщение без ответа и убираю телефон в сторону. Если таким образом хотел узнать, что я долетела, то он об этом узнал благодаря моему ответному сообщению. Время с мамой слишком бесценно, чтобы тратить его на ссоры с Джейком или кем-либо другим. Я тут только ради семьи, но прилив сил и энергии обрету именно в Нью-Йорке.

– Всё в порядке? – вновь интересуется мама.

Я киваю и улыбаюсь.

– Да, просто Джейк как обычно идиотничает. Я не всегда буду вольной птицей, но и…

– Но и?

– Не знаю. Я не знаю, что делать.

– Вы что-то решили?

– Ничего, как будто ничего не поменялось.

– А должно поменяться?

– Не знаю, наверно. Всё как-то же должно обозначиться и стать более понятным, пока это полная неразбериха. Я не знаю, кто мы друг другу и, думаю, не хочу в этом разбираться. Я устала и просто хочу отдохнуть.

– А он?

– У него своё видение на ситуацию.

– И какое?

– Я говорю, что между нами нет никаких отношений, он говорит, что так думаю только я.

– Это уже что-то, – улыбается мама. – Позволь ему взять ситуацию под контроль и посмотри, что из этого выйдет. Он же мужчина, он хочет чувствовать себя главным, даже если это не так. Им важно само чувство превосходства, а ты наверняка не предоставляешь ему такой возможности.

– С чего ты взяла?

– С того, что я знаю свою дочь. Ты воюешь и можешь бороться ещё долго. Какие чувства испытываешь рядом с ним?

– Желание убивать подойдёт? – смеюсь я. – Он вызывает только это. Недавно мы были на свидании… в батут-парке.

У мамы поднимаются брови, следом за чем она начинает хохотать.

– Вообще-то, это не смешно, потому что я была довольней всех детей, которые присутствовали там, а мне не пять, а двадцать пять.

– И как?

Я падаю на спинку дивана и устремляю взгляд в потолок, глупо улыбаясь.

– Было весело.

– Весело с ним, или весело там?

– И то, и то.

– Думаю, ты должна дать ему шанс.

– В любом случае, сейчас я тут, он – там, возможно, за это время мы придём к какому-то заключению.

Мама кивает, и улыбка на её лице отзывается в моём сердце. Вновь припадаю к ней и кладу голову на колени. И когда она начинает нежно поглаживать по голове, убирая волосы за ухо, закрываю глаза и наслаждаюсь заботой, которую она дарит. Это чувство умиротворения ни с чем не спутать. Весь мир может торопиться, куда-то спешить, но ты находишься в своём уютном и теплом коконе, из которого нет желания вылезать. Я чувствую себя ребёнком, которого в любой момент заключат в объятия и укроют от внешнего мира.

Наши дальнейшие диалоги о самых простых вещах на свете. К вечеру мы переходим на кухню, рука об руку готовя ужин. Мне не нужно спрашивать, где папа, я знаю, что сейчас он на работе и вернётся ближе к семи вечера, если задержится, то в начале восьмого, а это он делает крайне редко. За несколько часовой промежуток времени, успеваю переодеться, помочь маме с ужином и накрыть на стол. Когда слух улавливает топот ног, я поворачиваю голову в сторону проёма и застаю папу, который удивлённо вскидывает брови.

– Ого, – произносит он.

Первая делаю шаг в его сторону и целую гладко выбритую щеку. Его серые глаза наполняются любовью, в такие моменты я забываю и отбрасываю все наши недопонимания. В конечном счёте, важно лишь то, что мы есть друг у друга. Возможно, мама права, и он действительно слишком сильно переживает и заботится обо мне, но я всё равно придерживаюсь собственного мнения и взглядов на жизнь.

– Ты без предупреждения, – с улыбкой, продолжает папа.