Вкус нашей ненависти

– Ладно, сделаю на свой вкус, но, если у тебя на что-то аллергия, это только твоя вина. Можешь покрываться волдырями.

Её брови встречаются на переносице.

– Помидоры.

– Аллергия или ты просто их не любишь?

– Я их ненавижу… как и тебя.

Улыбка расползается на губах. Волне ожидаемый ответ.

– Причина?

– Их суют везде, это раздражает.

– Ты не ешь пиццу?

– Ем.

– Там паста, основа которой помидоры.

– Хватит портить мне аппетит. Я люблю пиццу.

– Сделаю пиццу с помидорами на основе томатной пасты, – предлагаю я.

На лице Ребекки возникает абсолютное хладнокровие.

– Я размажу её по твоему лицу.

– Как будто ты не сделаешь это с другой едой.

Новый кувырок или взлёт качели, потому что улыбка расцветает на её губах.

– Ты прав.

Вытаскиваю из холодильника продукты. Я не был готов к сегодняшнему дню, думая, что пойду на этот шаг позже, но спонтанно даже лучше. В любом случае, голодать мы не будем. В холодильнике есть оставленная Патриком стяжка пива, сотканная из шести бутылок. Иногда его визиты очень полезны и случаются вовремя. Но что-то подсказывает, они не пригодятся.

В квартире кромешная тишина, лишь разговоры включенного телевизора создают иллюзию жизни. Ребекка продолжает наблюдать за мной, оставаясь на диване. Её глаза буквально прикованы к моим рукам, изредка поднимаясь к лицу. Мне же удаётся следить за ней ненароком. Я мог бы смотреть на неё, но увлекаться двумя занятиями одновременно грозит кровью на доске. Хуже пореза только отрубленная под корень фаланга пальца, полагаю, это намного больнее. Мои руки – мой заработок. Я не могу управлять кухней, не имея способности заниматься подачей. Голос, конечно, тоже необходим, но руки куда важней.

– Я буду ходить голой, – словно предупреждает Ребекка.

Поднимаю голову и окидываю её взглядом.

– И?

– И между нами ничего не будет.

– Как досадно, – усмехаюсь в ответ. – Как-нибудь переживу.

– Мы даже не будем разговаривать.

– Искренне верю.

– И я приму душ, буду смотреть то, что захочу, съем всё, что найду в холодильнике.

– Ни в чём себе не отказывай.

Она прищуривается и поднимается с дивана, продолжая смотреть в мои глаза. Секунда, и платье падает на спинку дивана, оставляя её топлес, благодаря чему в области паха вспыхивает пожар, который сдерживаю. С ней придётся научиться терпению. Следом она сбрасывает трусики, которые кладёт поверх платья. Возможно, я свихнусь под конец пройденных суток, но всё равно постараюсь не выжить из здравого рассудка. Я это начал, мне с этим мириться.

Ребекка следует к дверям ванной комнаты, умело играя с моей фантазией, необузданностью и отсутствием терпения. Словно специально, она нагибается и поднимает туфли, ставя их у дверей. За всем этим приходится наблюдать, потому что голова и глаза категорически отказываются повиноваться мозгу, продолжая следить за ней. Она наконец-то скрывается за дверью, в которую хочу метнуть всей коллекцией ножей разом, но сжимаю зубы и продолжаю резать овощи. Я даже не осознавал, на что подписался. Что ж, теперь понимаю.

Если играть, то по-крупному.

Следую её примеру и стягиваю футболку, следом за чем снимаю джинсы, меняя их на шорты. Ходить голым – не моя прерогатива, постараюсь насладиться всеми ракурсами Ребекки. Когда ставлю предварительно смешанные ингредиенты на плиту, она выходит из ванной комнаты с моим полотенцем на груди. Игнорирую сей факт, что под ним пусто, хотя через минуту это делать не приходится, ведь девушка бросает его на диван, продолжая обнаженной разгуливать по квартире.

Она слоняется возле окна, над чем усмехаюсь.

– Хочешь зрителей?

Её глаза обращаются ко мне, а бровь вопросительно поднимается.

– Если есть, что показать, почему не показать?

– Ты права, – киваю, пока внутри нахожу лассо, с помощью которого готов утащить её за шею. Она любит поиграть с огнём, и иногда я на это согласен.

Девушка появляется за моей спиной и проводит пальцем вдоль резинки шорт.

– Не забывай, что ничего не будет, – напоминаю её же условия.

– Ничего не будет, но я могу тебя касаться.

– Без проблем.

Да, конечно, без проблем, но со сдвигом по фазе.

Её губы приближаются к уху и сладость голоса может одурманить.

– Если выпустишь, я могла бы согласиться.

– Согласиться на что? – улыбаюсь, продолжая заниматься готовкой. Обычно на кухне я полностью сконцентрирован, но рядом именно та, кто способен вывести из строя.

– На всё, что захочешь.

– Хочу услышать варианты, прежде чем дать согласие.

Ладонь Ребекки переключается с поясницы на торс. Она проводит пальчиками по груди и спускается ниже, пока не обхватывает эрекцию. Отдаю себе должное и говорю спасибо, что в эту секунду не дёргается нерв. Остаюсь спокойным, туша внутри пожар.

– Мы знаем, чего ты хочешь, – томно шепчет она.

Смотрю на неё через плечо.

– Рассмотри вариант, где я уже перехотел.

– Джейк, кого ты пытаешься обмануть? Ты с удовольствием подашь мне свой член на золотой тарелке, стоит только предложить.

– Получается… – усмехаюсь я, убирая её руку в сторону. – Я всё же передумал.

– Мне опуститься на колени, чтобы это случилось?

Кладу лопатку на столешницу и поворачиваюсь к ней.