Вкус подчинения

Разрешение дано. И пусть иногда, но я могу перестать быть болванчиком говорящим только, да и нет

— А как это отразиться на других обязанностях?

— Никак, не тяни, Майя, — говорит он и растягивает мое имя шипящими звуками.

— Платье. Оно вульгарное. Мне казалось, что даже будучи временной любовницей, — на этих словах, он почему сжимает челюсти и как будто скрипит зубами, но кивает, позволяя продолжать, — Вам не к лицу иметь рядом вульгарную особу, зачем показывать всем, каким играм в постели вы отдаете предпочтение?

Вижу, вижу, как мои слова почесали его чувство собственного достоинства, как ему нравится, что я забочусь о его статусе, и вижу, как ему нравится выбранный мною наряд.

— Это разве не то платье?

— О, нет. То красное, с вырезами, — говорю я с улыбкой, и он улыбается в ответ, от чего внутри живота начинается настоящая буря.

— Но ты нарушила приказ.

— Ваш?

— Я сказал осветлить волосы.

— Вы… — возмущенно соплю и вижу как он откидывается на спинку и кивает на вздыбленную ширинку, а в этот момент перегородка отрезает нас от водителя. — Вы мною довольны, но все равно хотите наказать?

— Ты должна понять, что ослушиваясь моего приказа, ты напрываешься на наказание.

— Но я же не виновата… В этом нет смысла, это не логично.

— А возможно, — он резко приближается ко мне и берет за шею, перекрывая доступ к кислороду, заглядывая в глаза. — Ты меня так завела, что я, весь день думавший от твоих губах, не могу отказать себе в удовольствии трахнуть тебя в рот.

— Может быть после, — прошу с предыханием, и слышу звон ширинки. — После мероприятия.

— Иногда я люблю Москву с ее пробками. Они такие дооолгие, — скалится он и касается кончиком языка моих губ, щекоча их и разнося по телу миллиарды мурашек, разошедшиеся как ток по проводам и заставляя меня невольно приоткрыть рот.

Он перемещает руку с шеи на затылок, где аккуратно трогает замысловатый пучок и наклоняет меня вниз.

— Возьми в рот, Майя, получи свое наказание, и я вознагражу тебя, — хрипит он и буквально насаживает мой рот на темный, в неярком свете салона, член. Он тут же занимает всю ротовую полость. Чувствую солоноватый вкус и невольно сжимаю бедра, из-за влаги которая обильным потоком смачивает трусики.

И я сосу его каменный хер, такой большой, такой гладкий, стараясь активно двигать головой, пока он пролезает в платье рукой и начинает нагло массировать мне грудь, катая между пальцев острые вершины сосков, поражая меня накатившей тут же слабостью.

Член в горле разбухает все сильнее, особенно когда Давид уже забывает о моем комфорте и начинает дергать бедрами все активнее, трахая мой рот и просто снося все выстроенные годами барьеры.

Почему, почему меня не тошнит, почему мне хочется заставить его кончить, потеряться в удовольствии, даже если мне при это будет больно. Это из-за денег? Или я просто ненормальная?

Глава 27. Таня

*** Таня ***

О том, что Майя ненормальная думала и Таня, когда та согласилась она ее предложение. Она уже планировала использовать бывшую подружку для своей выгоды, осталось понять, как это сделать. Ведь всегда можно найти того, кому нужны секреты такого человека как Давид Маркович.

Пара кадров, пара минут съемки и новенький БМВ, о котором она так мечтает у нее в кармане. Она уже хотела позвонить Майе на мобильный, чтобы обсудить сотрудничество, как в дверь позвонили.

Она, даже, и не подумав, посмотреть в глазок, открыла дверь и ахнув, тут же захотела ее захлопнуть. Но светловолосый мужчина в кожаной куртке поставил ногу в дверь и толкнул брюнетку в грудь, так что та грохнулась на пол и стала отползать, лепеча, пытаясь хоть как себя спасти:

— Леша, миленький, ты уже вышел?

— А ты сука, я смотрю, очень скучала? — зло ухмыльнулся он, захлопывая двери и сразу стягивая куртку. Он планировал здесь задержаться.

— Очень скучала, времени не было, не могла найти тебя навестить.

Он расхохотался и с размаху заехал ей ногой в живот, а затем нагнулся и перевернув ее начал задираться мини юбку, держа за волосы.

— Пиздоболка. Сейчас я тебя, блядскую шлюху выебу, а потом ты мне скажешь, где моя Майя.

Глава 28. Майя

Мой рот в плену его члена, моя грудь в плену его рук, мои чувства в плену обжигающего удовольствия, которое он дарит своими ласками. И я тону в этой лаве ощущений, что обжигает внутренности, сжигает душу.

Хозяин теряется, уже не сдерживается и трахает мой рот, держа затылок, чтобы даже не подумала прервать его удовольствие, а затем дергается, упирается в гланды и заливает мой рот отборной, густой спермой, которую мне приходится глотать.

— Все, глотай, — хрипит он, — до капли.

Он вытаскивает член, некоторое время держит меня внизу, потом поднимает голову наверх, заглядывает в глаза и целует.

Так остро, так нежно, так невозможно глубоко, наверняка ощущая свой собственный сладковатый вкус и продолжая поглаживать мне соски.

Его рука уже потянулась ниже, кончиками пальцев провела по лодыжке, задирая блестящую ткань платья, но в этот момент в перегородку постучали.

— Приехали, Давид Маркович.