Вкус подчинения

Он поджимает губы в недовольстве, и я невольно улыбаюсь на это выражение.

— Ты умница, — говорит он и протягивает мне платок. — Мы недолго и я обязательно отплачу тебе той же монетой.

Мне даже стало интересно, о какой монете он говорит.

На приеме в глаза бьет разноцветная пышность. Войдя в зал украшенный шарами, цветами и белой тканью, я понимаю, что то красное вульгарное платье, как раз смотрелось бы в тему.

Это осознание пришибает меня, потому что в сравнение с этой пафосно разодетой толпой мое платье смотрелось откровенно убого.

Плечи, только что вздернутые к потолку с лепниной, сразу поникли, но мужская рука на моей талии чуть сжалась, и приятное тепло разлилось по телу, когда Давид, обжигая дыханием шею, шепчет:

— Тебе здесь нет равных, Майя. Мне нужно поговорить с парой человек, и мы уйдем.

И я улыбаюсь и иду за ним, слушая как он порой ставит на место людей своими знаниями или объясняет элементарные финансовые вещи о которых я раньше даже не слышала, а с кем-то просто общается, как например с высоким темноволосым мужчиной, который уже некоторое время меня внимательное разглядывает.

И в глаза нет желчи, но все портит усмешка на полных губах. Словно он прекрасно знает откуда и для чего меня взял Давид Маркович.

Судя по всему об этом знаю все. Даже тот высокий мужчина с неприметной внешностью, очки которого делали его похожим на безобидного Шурика из всем известного фильма. Но я нутром ощущаю его взглял, уж полностью меня раздевший. Именно таких мужчин я боюсь, в их душе непроглядный мрак, как у Леши.

Перевожу взгляд на Давида Марковича, на его греческий профиль, на упрямую линию губ. Он не притворятся, он не пытается строить из себя невинность, он сразу дает понять, что предпочитает делать с женщинами.

И эта откровенность пугает в той же степени, в какой будоражит сознание. Ведь с ним всегда знаешь, что нужно ждать наказания. О, Ужас, теперь это ожидание становится для меня томительным предвкушением. Мне хочется сделать ему приятно.

— Нашел свою мышку, — всплывает фраза в какой-то момент разговора и я смотрю на… Владимира кажется. — Как то она не по Куртизански одета. Денег пожалел?

— Не совсем, — хмурится хозяин и я понимаю что Владимир ляпнул что-то неприятное ему, впрочем он и сам это понял и даже хотел открыть рот, чтобы наверняка извиниться, но не успевает.

Сзади раздается насмешливый скрипучий голос и обернувшись я вижу того самого Шурика. и ту т слышится голос сзади.

— Давид Маркович, а вы уже с новой игрушкой, да еще такой милой, — он протягивает руку к моему лицу мерзко ухмыляясь, но Давид Маркович тут же выходит в перед и закрывает меня собой.

Рука мужчины остается висеть в воздухе на уровне бабочки Хозяина, но тут же опускается.

— Если наиграетесь, то обязательно передайте мне ее контакты. Никогда ее не видел в глазах столь…

— Достаточно. Нам пора Андронов, спасибо за беседу, — отрезает Давид Маркович и кивнув Владимиру, хватает меня за запястье и тащит прочь.

— Только не портьте ей кожу, — слышу в след и пальцы на руке становятся клешнями. — Я займусь этим сам.

С этим Хозяин и потащил ничего не понимающую меня к выходу, до самого дома молчал, вводя меня этим в состояние отчаяния,

А дома только стряхнув с себя ботинки закинул к себе на плечо и понес в глубь квартиры, к той самой лакированной двери.

— Что, что случилось? Все же было хорошо. — лепечу я, пока он держит меня за задницу и открывает черные двери.

— Хорошо было несколько дней назад, когда я встретил девушку, которую хотел сделать своей, а в итоге должен показывать ее как свою шлюху, — рычит он и зайдя внутрь темного помещения, кидает меня на что-то мягкое. — Вот и объясни мне Майя, когда ты меня обманула. В больнице притворившись невинной, или в барделе?

— Я не знаю, — только и говорю я мало понимая, в чем именно он меня обвиняет и тут щурюсь, когда оказывается круглую комнату заливает желтоватый, интимный свет, в котором его глаза кажутся агатами блестящими на солнце.

— Знаешь и скажешь мне, а если нет, — он нащупывает на стене что-то длинное и перекладывает в другую руку. Сглатываю слюну вязкого страха. — Мы будем выбивать из тебя правду.

— Давид Маркович… — шепчу еле слышно, зная что сказать правду равнозначно убийству своей сестры. Я не могу пойти на это, как бы сильно не хотела признаться в том, что не шлюха, что невинная, что хочу быть просто с ним. Без условий и оплаты.

— Раздевайся, Майя. Медленно, покажи как хочешь своего Хозяина.

Глава 29. Давид

Это безумие. Впервые Давид думает о бабе в течение рабочего дня, и даже минет, который она делала совершенно не невинно, не помог потушить жар в чреслах.

В голове полный диссонанс, с одной стороны в глазах ее полно девственного страха, а на дне тлеющие угли желания, которые могут принадлежать, если не девственности, то девушке очень неискушенной.

Но все это стало неважным, зыбким, когда Давид обнаружил свою нимфу в банальном борделе, в ожидании, когда ее купит извращенец. Добровольно. И так же добровольно она сосала его член, заглатывая так глубоко, как порой не может обычная шлюха.