● Без угломера и циркуля не установишь квадратное и круглое. Без отвеса не определишь прямое и кривое.
● Над ветками, не имеющими почек, кружат золотые фениксы. Под деревом, не отбрасывающим тени, бродят яшмовые слоны.
● Одна стрела сбивает одного орла. Две стрелы — это уже слишком много.
● На Пути нет хоженых троп. Тот, кто им следует, одинок и в опасности.
● Когда поднимается одна пылинка, в ней содержится вся земля. Когда распускается один цветок, раскрывается целый мир. Когда дерево сохнет, листья опадают.
● Принимая наставления, ты должен постигать их исток. Не меряй их собственными мерками.
● Когда проплывает рыба, вода мутнеет. Когда пролетают птицы, падают перья.
● Пошевелись — и появится тень. Осознай — и родится лед. Но если не двигаться и не сознавать, неминуемо окажешься в норе дикой лисы.
● Тот, кто, сидя у тигра на шее, хватается за тигриный хвост, не годится даже в ученики. Когда голова буйвола исчезает и показывается голова лошади — это не удивительно.
● Где кончаются дороги мысли — там начинай внимать. Где слова перестают выражать — там начинай созерцать.
● Утверждением ничего нельзя утвердить. Отрицанием ничего нельзя отвергнуть.
● Одну фразу, существующую до слов, не передадут и тысячи мудрецов. Одна нить перед нашими глазами не прервется целую вечность.
● Золотой Будда не переправится через плавильный котел. Деревянный Будда не переправится через огонь. Глиняный Будда не переправится через реку.
● Весь мир не спрячешь, близкое и далекое друг друга выявляют, прошлое и настоящее меж собой разнятся.
● В одной фразе — жизнь и погибель, в одном поступке — свобода и рабство.
● На вершине священной горы травы растут без корней. Не ведая о весеннем ветре, цветы цветут сами по себе.
● В десяти пределах света нет стен. В четырех стенах крепости нет ворот.
● Вдыхая, он не пребывает в мире теней. Выдыхая, не касается мира вещей.
● Каждый голос — голос Будды. Каждая форма — форма Будды.
● В сухом дереве рев дракона. В древнем черепе ясный зрачок.
● Мой путь лежит за краем голубых небес, — там, где белые облака плывут неостановимо.
● Когда курам холодно, они взлетают на дерево. Когда уткам холодно, они бросаются в воду.
● У хорошего кузнеца скапливаются горы необработанного железа. У дверей искусного лекаря собирается толпа больных.
● На вершине одинокой скалы он свистит при луне и грезит среди облаков. В пучине великого океана он вздымает бурю и скользит по волнам.
● Прими слепоту за ясность зрения, а глухоту за острый слух. Восприми опасность как обетование покоя, а удачу — как вестницу несчастья.
● Искать мудрость вне себя — верх глупости.
Хун Цзычэн
«Вкус корней»
Вот книга, которая способна дать, пожалуй, самое верное и в своем роде даже полное представление о тысячелетней мудрости Китая — о традиционных жизненных идеалах, представлениях о добре и красоте, о темах размышлений и чувстве юмора, о самом способе мировосприятия. Глубина и строгость мысли автора, свежесть его наблюдений и, главное, безупречная искренность суждений заслуженно принесли ей славу лучшего сборника афоризмов в Китае. Впрочем, о личности автора, которого звали Хун Инмин (литературное имя Хун Цзычэн), сохранились весьма скудные и по большей части лишь косвенные сведения в аннотированном указателе к крупнейшему книжному своду старого Китая, «Полному собранию книг по четырем разделам» (XVIII в.).
Хун Цзычэн упоминается как автор сборника жизнеописаний буддийских и даосских святых под названием «Чудесные деяния бессмертных и будд». Там же сообщается, что Хун Цзычэн жил во времена правления императора Ваньли (1573–1619) и что он носил прозвище «Человек Дао, вернувшийся к Изначальному». Такое прозвище свидетельствует о принадлежности Хун Цзычэна к даосской школе или, по крайней мере, о его симпатиях к даосизму. Впрочем, словосочетание «человек Дао» было традиционным самоназванием буддийских монахов Китая, а во времена Хун Цзычэна оно вошло в обиход народных сект, приверженцы которых, не принимая формально монашеского сана, придерживались правил монашеской жизни в миру.