Вкус предательства [СИ]

Не обьяснить, что конкретно повлияло и тронуло до глубины души… То, что он понял меня в наш последний разговор, его молчаливый приезд сюда или эта короткая фраза на расстоянии.

Просто все это: признания; как рыдала у него на груди, в таких родных объятиях; вся эта чертова правда и ее конец.

Было действительно проще делать вид, что я ненавижу его.

Но душа…она всегда хранила и оберегала облик того мужчины, каким он был для меня. Да, болела, да, была разбита в мелкую крошку и все равно невольно продолжала видеть его. В то время, как самолет взлетает, я оставляю еще одну маленькую часть своей души.

Как и тогда.

Только сейчас иначе.

Сейчас, я отдаю ему ее только для того, чтобы он не потерял след. Не для того, чтобы найти, а чтобы простить.

Простить себя.

Меня.

Всех тех людей, кто стал катализатором той пытки, которой подверглись наши жизни. Виноваты мы все, без малого, каждый из нас внес лепту в то настоящее, которое мы имеем.

Утираю слезы, мысленно проговаривая ему ответ:

«Будь счастлив, Артур.»

Глава 33

Артур

— Рассказывайте.

— Ваш человек ведь уже приходил… Я отдал все документы, что у меня были.

— Меня интересуют все подробности. Вы передали бумажки, за которые ожидаете, чтобы я спасибо сказал?! — смотрю на сухого пожилого врача.

Он оценивающим взглядом смотрит на мое бычье лицо.

— Артур Александрович. — складывает руки в замок: — Прежде всего хочу сказать, что это полностью моя инициатива раскрыть правду.

— И я должен за это вас обнять?!

Сейчас бы взять его за шкирку и пару раз приложить об стену.

— Артур Александрович…

— Ближе к делу. У меня немного времени, и поверьте, вам же лучше, если я по-быстрому исчезну, после того, как все узнаю.

— Екатерина Ризанова поступила к нам поздней ночью, однако, в карте пациентки не стояло имя напротив ФИО отца.

Немудрено.

— Роды прошли довольно быстро, девушка была взвинчена, и поверьте, не потому что боялась. Вела себя не так, как пациентки перед началом. Все кому-то звонила и звонила, вплоть до начала родовой деятельности. Когда родилась девочка, в принципе, было не странным, что она не отреагировала на младенца. Есть категория женщин после болевого шока, не могут тут же умиляться своему дитю.

Она просто физически на это способна.

— Но потом стало понятно, ваша жена тот еще сухарь, простите. Вы появились на следующий день, но у меня тогда закрались сомнения, потому что еще до Вас сюда приезжал один мужчина.

— Кто?!

— Не скажу кто, но он представился родственником пациентки. Безусловно, не сохранилось никаких данных, кроме журнала, который велся для посетителей.

Он достает множество распечатанных листов, где значатся все посетители. Открыв на нужной странице, указывает пальцем на надпись.

Абрамов К.Н.

Дышу носом, стараясь держать себя в руках.

— Почему молчали?! — пристально смотрю в глаза пожилого мужчины.

Он опускает взгляд.

— Все это произошло, когда моей супруге нужна было срочная операция. И деньги…они…

— Сколько? — усмехаюсь, тогда как хочется крушить все в мелкую щепку.

Врач уводит взгляд.

— Сколько?! — рычу, вскакивая со стула, и хватая его за грудки. — Два миллиона. — выдает обреченно: — Я взял два миллиона за то, что визит этого человека останется в тайне, за то, что я ничего не спрошу. За то, что я как будто ничего не видел. И за то, что сделаю Вам липовый тест.

Жизнь Мии стоит два миллиона или это стоимость моей жизни?

— Я говорю Вам, потому что Вы, действительно, не отец девочки. Именно я отправил Вам конверт с тестом пятилетней давности, где опровергается этот факт. Надеялся, что Вас это натолкнет на сомнения и…Тогда, несмотря на то, что мне заткнули рот, я все же сделал его. Если помните, у Вас брали кровь, Вы ведь тоже не были уверены.

Какой-то идиотский смех прорывается наружу, и отпускаю его, вставая спиной и поворачиваюсь к окну.

— Знаете… — сейчас хочется это сказать, наверное потому что больше не кому говорить: — Я совершил страшную ошибку в своей жизни. — оборачиваюсь, смотря на него и видя в его глазах раскаяние: — Настолько страшную, что теперь не знаю, как дышу.

— Артур Алекс…

— Сказать к чему привела эта ошибка, и Ваше молчание?

Он снова смотрит в стол, нервно перебирая руками бумажки.

— К тому, что я даже не увидел своего настоящего ребенка! — едва сдерживаюсь, сжимая зубы: — Он просто не смог родиться от всего этого гребанного ужаса! — последнее выходит рыком.

Врач застыв, не двигается.

— Всегда есть решение…но вы тоже сделали неверный выбор. — разгон от сумасшествия до холодного спокойствия секунда: — Теперь у этой малышки вся жизнь пойдет под откос. И мне плевать, деньги, операция, что бы ни было…раскаяние сейчас — это идиотская попытка очистить совесть на старости лет… Да только так не бывает. — взгляд становится жестким: — Вашей клинике конец.

— Я знаю. — кивает он: — Мне жаль, Артур Александ…

— Нет. Вам не жаль, иначе бы вы поступили, как подобает человеку и рассказали обо всем в тот день. — чеканю металлом: — Кровь у посетителя брали? — прищуриваюсь.

— Нет. — мотает головой как болванчик.