Вкус скандала

Шутка вызвала у брата улыбку, но Джейн видела, что он тоже осознал масштаб перемены в их жизни. Яркий блеск его глаз заметно потускнел, он протянул руку и накрыл ладонью руку сестры. Этот простой жест растрогал ее чуть ли не до слез. Скоро некому будет коснуться ее руки в успокаивающем жесте, не с кем ей будет поделиться воспоминаниями о родителях. Она стиснула зубы, напоминая себе, что Уэстон уезжает не навсегда. По словам Эмерсона, они вернутся меньше чем через год.

– Ну… – Женщина изо всех сил старалась, чтобы в ее голосе слышался энтузиазм. – Ты должен часто мне писать. Я знаю, что мне повезет, если я получу хотя бы одно из твоих писем, но мне будет легче от сознания, что даже если ты уплываешь все дальше от меня, твои письма движутся в мою сторону.

Брат закатил глаза, но послушно кивнул:

– Буду писать.

Джейн повернулась к Эмерсону и строго направила на него палец.

– И ты тоже, кузен. Я жду от тебя регулярных отчетов о том, как идут дела.

Мужчина прижал ладонь к груди.

– Клянусь зубцами Тритона.

Джейн кивнула, от волнения все ее движения стали порывистыми.

– Хорошо. А теперь у меня кое-что есть для вас обоих.

Булочница встала и подошла к кедровому сундуку, который Эмерсон утром стащил вниз. Она отперла его ключом, подняла крышку и достала оттуда два узелка. Первый мисс Бантинг протянула кузену.

– Здесь немного сладостей, чтобы подсластить ваше путешествие. Они могут храниться еще неделю, так что, смотри, не съедай их все сразу.

Орехово-медовые батончики когда-то изобрел ее отец, и они были последним, что Джейн испекла на этой кухне. Эмерсон тут же открыл узелок, стянул один, подмигнул и сказал с полным ртом:

– Да, мэм.

Она рассмеялась, обняв его, как Эмерсон и рассчитывал. Мужчина тоже обнял родственницу своими огромными мускулистыми руками, держа ее нежно, словно она была сделана из хрупкой карамели. Потом, опустив голову, прошептал:

– Родная, у тебя все будет хорошо. Ты слишком сильная женщина, чтобы не справиться.

Иногда ей казалось, что он знает ее лучше, чем она сама, и это ее удивляло. Время от времени кузен ухитрялся ответить на вопросы, которые она едва смела задать даже себе, не говоря уже о том, чтобы произнести их вслух.

– Спасибо тебе за эти слова.

Мисс Бантинг со вздохом отошла от кузена, переключив внимание на Уэстона. Хотя брат был намного выше нее, а его худые руки и ноги были едва ли не в полтора раза длиннее ее собственных, она по-прежнему видела в нем маленького мальчика, каким он являлся когда-то. Джейн передала ему второй узелок, который явно перевешивал первый.

– Мне не верится, что ты прямо у меня на глазах превращаешься в настоящего мужчину.

Уэстон взял узелок, покраснел и опустил голову. Эмерсон кашлянул и потер ладони.

– Пойду-ка я в последний раз загляну наверх, проверю, не забыл ли чего…

Он пошел по лестнице, ступая почти бесшумно, несмотря на свои размеры, а сестра села рядом с братом. Уэстон теребил уголок узелка. Этот жест выдавал его волнение, но в то же время он помог Джейн собраться с силами. Из них двоих она взрослая, и она должна заботиться о младшем брате, помогая ему успокоиться, когда он нервничает. Собеседница улыбнулась и похлопала его по плечу.

– Я хотела дать тебе с собой в путь кое-что особенное. Такое, что будет напоминать тебе о маме с папой и о том, что я всегда с тобой. – Она открыла узелок, сунула руку внутрь и достала серебряную ложку. – Папина дегустационная ложка. Ему нравился ее размер, он всегда носил ее в кармане фартука и пробовал ею соусы и начинки, пока они готовились.

Уэстон взял ее и повертел в руке.

– Знаешь, я помню эту ложку. Иногда, когда я уж очень к нему приставал, он давал мне с нее пробовать, а потом прогонял, чтобы я не мешался под ногами.

– Мне тоже. Но как способ сделать так, чтобы мы перестали ему мешать, это не очень работало. – Джейн усмехнулась, вспоминая. Снова сунув руку в сумку, она достала два свертка, завернутые в тонкую клеенку. – Вот. Поскольку ты пообещал мне писать, я хочу, чтобы ты тоже получал от меня письма. Я знаю, мои письма до тебя никогда не дойдут, но в этой пачке достаточно посланий, чтобы ты мог читать их по одному каждую неделю на протяжении почти шести месяцев. В конце концов, раз уж у меня не получится контролировать тебя и шпынять, я хочу быть уверенной, что по крайней мере с тобой будет моя душа.

Брат усмехнулся ее шутке и покачал головой.

– Ну, спасибо.

– На здоровье, и последнее. – Джейн вдруг почувствовала стеснение в горле, говорить стало трудно. – Эти письма – от мамы.

Уэстон резко поднял голову, на лице не осталось и намека на смех.

– От мамы?

Парень тут же протянул руку за письмами, сестра видела, как его снедает нетерпение на грани отчаяния. Она подняла руку, жестом призывая его не торопиться.

– Минуточку. Это особые письма, я должна объяснить, как я их нашла и для чего они предназначены.

Джейн вкратце рассказала ему, как обнаружила их и когда, по пожеланию матери, письма следует читать. Когда она закончила, Уэстон посмотрел на нее с нескрываемой досадой.