Вкус соли на губах (СИ

Мадлен слышит шипение, слышит голос в своей голове. Голос чуткий, завораживающий, до боли знакомый и немного сумасшедший. Обволакивающий. Она снова в лабиринте. Снова бредет среди до боли знакомых стен, таких хрупких на первый взгляд, но на самом деле прочнее любых дворцов Магикса, из какого твердого камня ни были бы сложены их стены, сколько бы веков ни перестраивались и ни укреплялись они. Повороты, коридоры, тупики, проходы. Вечное движение, вечное вперед, вечный бег, болью в коленках отдающийся. Мадлен снова чувствует себя живой, наполненной каким-то смыслом. Лабиринт поглотил ее, пожрал ее душу, основу, все мысли теперь о нем, об этом живом и инертном существе. Что есть лабиринт Мадлен не заботит, только бежать вперед, отталкиваться от стен, врезаться в повороты, набивать себе синяки, но двигаться, не пластом лежать, как сейчас, на камнях мокрых.

- Дальше. Гораздо дальше.

Мадлен бежит, касаясь рукой гладкой стены, что разбегается волнистыми кругами под мягкими прикосновениями, такой сизо-голубой, такой стеклянной, расплывчатой. Тонкой… Внезапно хрупко-хрустальной на ощупь. Мадлен бежит, уже трется плечом о стену, а потом останавливается вдруг и прижимается неразгоряченным лбом к прохладной стене, что дрожит и вибрирует; остаются на ней еле заметные вмятины, тут же выпрямляющиеся и исчезающие под дряблыми кругами без волнистых краев. Явление для лабиринта редкое и нелепое. На людской взгляд. На взгляд самого лабиринта – идеальная калькуляция.

- Взгляни за стену.

Мадлен завороженно уставляется взглядом своим ясным, сосредоточенным и безумным до ненормальности за стену. За прозрачно-голубую стену, в саму бесконечность. За стеной еще одна, такая же стеклянная, близко-далекая, а за ней еще, и еще, и еще… Убегают вперед, в будущее, вместе с потоками времени, непрерывными и душащими, лишающими кислорода, словно порывы буйного весеннего ветра, что рвет молодую листву и раскачивает верхушки очухивающихся деревьев. Стены образуют зеркальные коридоры, чисто-девственные, звеняще-тихие.

Тишина в лабиринте не режет слух, как в реальном мире, но она так же, как и там, пугает. Страх не вспыхивает, не накатывает волнами, не сковывает кольцами. Страх просто идет с Мадлен рука об руку. Да и не только с Мадлен, но со всеми несчастными, что попали в лабиринт. Страх постоянно здесь, сидит на твоей спине, притаился вон за той извилиной мозга, не оставляет ни на секунду, словно ревнивый жених. Страх - это образ жизни. В лабиринте всегда присутствует ощущение, что рядом кто-то или что-то притаилось за девятой или тринадцатой, да вообще за любой стеной, притаилось и дожидается. Вот только чего дожидается - непонятно, и это страшнее всего.

- Остановись. Вернись. Вспомни тот день.

Мадлен подчиняется слепо, словно безвольная марионетка. Змей гипнотизирует, змей сканирует всю ее душу и просматривает самые потаенные страхи. Мадлен вновь смотрит за стену, видит за ней… И все. Что-то в сознании обрывается, словно парная преграда встает перед обнаженно-беззащитной девушкой. Мадлен сжимает кулаки, тужится, но глуха память, крепко закрыты ее створки. Темно-зеленой, холодной завесой туманится призрачная стена, пряча, словно скупая старуха, что-то неприятное, склизкое, темное, ледяными пальцами сдавливающее шею. Мадлен не дышит - всматривается, щурит взгляд. Стена колышется, разлагается-сплетается тонкими зелеными водорослями, чуть гниловатыми. Сладковатый запах ударяет в расширенные ноздри, и девушка чуть не задыхается от смрада. Гниль цветет в воде грязно-синей, мутной, не пропускающей человеческий глаз. Фея с трудом пытается протиснуться, и вдруг видит, видит за призрачной стеной… Силуэты. Девушка, молодое и юное тело. И что-то еще, нависшее над ней. Темное, зловещее. Выжидающее. Страх шагает с Мадлен рука об руку. Фея чуть приоткрывает стену и видит… Все. Снова схлопывается. Мадлен снова лежит на мокрых камнях, трясется и бьет русалочьим хвостом, которого у нее нет. Внутри уверенно сворачивается темно-зеленая стена, сдавливает ледяными пальцами сердце, легкие и что-то еще, но разглаживается и постепенно исчезает. Мадлен просто не может заставить себя пробиться еще раз. Слишком слаба. Девушка непонимающе смотрит на змея, а Сиреникс ухмыляется. Он приходит в себя, лед, землю сковавший, ручьями тает и стекает в соленый Океан. Иней рассеивается, ядовитый язык вновь розовеет. Кипенное пропадает из его глаз, заменяясь на водянистый. Сиреникс усмехается.

- Почему? - Мадлен растеряна и смятена. - Что? Что происходит? Почему я… Ничего не помню?

- Лабиринт, - шипит змей. - Решил, проказник, кое-что скрыть.