Вкус страха

Фицджеральд проследовал за голубым седаном до стоянки у турецких бань на Мавензи-роуд в Ойстер-Бей, престижном районе Дар-эс-Салама, где жили многие высокопоставленные представители иностранных государств. Седан занял место в углу парковки. Фицджеральд поставил свою машину через три места от него и стал смотреть, как индийский генерал выходит из машины, достает из багажника черную сумку и направляется к старому кирпичному зданию. Решив дать ему несколько минут, чтобы устроиться поудобнее и расслабиться, Фицджеральд опустил стекло «Лендкрузера» и закурил. Мысленно он вернулся к предыдущему вечеру. Большую часть времени он провел, наблюдая за движением маячка через Танзанию на запад. Примерно в десять вечера он остановился в семидесяти километрах к югу от Додомы, а около часа ночи снова пришел в движение и продолжил путь на запад, пока в два часа пополудни, спустя двадцать часов после взрыва в посольстве, не достиг западной границы страны.

Потом он двинулся дальше через озеро Танганьика в направлении Демократической Республики Конго.

Это удивило Фицджеральда и одновременно обеспокоило. Если бы «Аль-Каида» оставила заложников в Танзании или даже увезла в Кению или Мозамбик, он знал, что может достаточно легко их нагнать. Конго же занимала площадь больше двух миллионов квадратных километров, или, грубо говоря, всей Западной Европы. Это затрудняло передвижение. Хуже того — долгие годы экономических неурядиц совершенно разрушили транспортную инфраструктуру страны.

Ну и, конечно же, повстанцы.

Фицджеральду довелось свести близкое знакомство с этими ублюдками. Период с 2001-го по 2003 год, когда внимание большей части мира было приковано к событиям, последовавшим после атаки 11 сентября, он провел в Африке, сколотив небольшое состояние на ликвидации высокопоставленных представителей восьми государств, втянутых во Вторую конголезскую войну — Великую африканскую войну, и лидеров примерно двух с половиной десятков групп вооруженного ополчения. Политики в Киншасе, столице Конго, оказались кучкой бесхребетных марионеток, не желавших рисковать армией страны в боях. Вместо этого они обеспечивали стрелковым и прочим оружием повстанческие группировки, чтобы те делали за них грязную работу. Но многие из этих хорошо вооруженных партизанских отрядов на государственном содержании, опьяненные неограниченной властью, принялись заниматься насилием, грабежом и даже каннибализмом, отдавая особое «предпочтение» местному пиг-мейскому населению. Боевики не встречали отпора нигде, в том числе и в провинции Катанга на юго-востоке страны — там, куда «Аль-Каида» везла Сальвадора Браццу и Скарлетт Кокс.

Прекрасно осведомленный об этом, Фицджеральд поначалу решил отказаться от преследования. Вполне вероятно, что его «подопечные» и так не выберутся оттуда живыми. Их прикончат или террористы, или повстанцы, или болезни, или безжалостная местная живность. Достаточно лишь какого-нибудь мальчонки с пулеметом, которому вдруг придет в голову сегодня кого-нибудь убить.

И все же, чем больше он над этим размышлял, тем больше склонялся к тому, чтобы изменить решение. «Аль-Каида» располагала довольно сложной сетью агентов и укрытий. Если они направлялись в Конго, значит, скорее всего, у них там какая-то база или по меньшей мере надежный схрон, а это значило, что они вполне могут как-то договориться об освобождении заложников. Брацца вернется домой без единой царапины. И если это случится, Фицджеральд вернется к тому, с чего начал. Поэтому он принялся обзванивать авиакомпании, чтобы узнать о рейсах в Конго. Выбор был небогатый, что и не удивительно. Конго мало походило на Диснейленд.

Кенийские авиалинии летали в Киншасу через Найроби каждый день, но Киншаса была на западном конце страны, более чем в полутора тысячах километров от нужного ему места. В конце концов он выяснил, что самолет ООН совершает регулярную промежуточную посадку в портовом городе Калемие на востоке страны, чтобы доставить припасы для гуманитарной миссии ООН, базировавшейся в этом городе. Ближайший рейс отправлялся завтра утром. За его организацию отвечал индийский генерал, который сейчас, скорее всего, расслабляется в бане.

Фицджеральд выбросил сигарету, вышел из машины и вошел в здание. Чернокожий мужчина за стойкой улыбнулся ему. Фицджеральд не стал улыбаться в ответ.

— Я осмотрюсь тут, — сказал он.

Служитель начал отрицательно мотать головой, но тут же прекратил, когда Фицджеральд бросил на стойку пятьдесят тысяч шиллингов и спросил:

— О’кей?

— О’кей…