Вкус свинца

Не успеваю как следует обдумать стихотворение Вирзы, как мое внимание отвлекает скрип дверей. Из палаты напротив выходит существо, одетое в белый халатик и почему-то внимательно смотрит на меня. Так долго, что мне становится неловко. Но девушка красивая. С каждым мгновением она кажется мне все красивее, и я просто не знаю, куда мне деться. Она подходит ближе и обращается ко мне. Позже, перебирая в памяти наш первый разговор, понимаю, что иначе и быть не могло. Тут мимо меня то и дело пробегали привлекательные сестрички, однако я бы никогда не осмелился остановить хоть одну из них. Да и что я мог сказать этим чистым и возвышенным красавицам? Когда я сталкиваюсь с созданиями противоположного пола, которые мне нравятся, мой язык становится тупым невежей, а все слова куда-то исчезают.

– Так это вы?

– Да… я, – вопрос настолько странен, что я удивляюсь вместе с ней.

– Вы маляр?

– Ну… да. А что – не видно? – говорю я, но она не отвечает, и мне становится неуютно. Хочется отступить и исчезнуть, но некуда, за спиной – толстая стена. Ее взгляд ставит меня в тупик. – Ну и что, что маляр? Кто-то же должен красить, чтоб у вас тут все было красиво. Разве не так? – бормочу я и делаю полшага в сторону.

Она смеется так звонко, что я замираю.

– Вы молодцы. После вашей работы вокруг становится светлее и уютнее, – сестра действительно милосердна. Сказанное ею действует на меня, как луч солнца в середине марта. – Я вас спутала…

– Спутали? С кем-то другим? – у меня предчувствие, что приятное тепло сейчас отберет темная туча.

– Нет, не с другим. Я подумала, что вы врач. Из новых врачей, которые недавно начали здесь работать.

– Я – врач? – неожиданный порыв ветра застает меня врасплох, но на ногах удерживаюсь.

– Да. Заметила вас, когда смотрела во двор из окна больницы. Когда утром идете на работу и когда вечером уходите. Вы так солидно выглядите в светло-коричневом пальто, и мне казалось, кем же еще вы можете быть, если не доктором. Только не могла понять, в каком отделении работаете.

– Теперь видите.

– Вижу… я вас обидела?

– Нет, почему? Не на что обижаться.

– Вы погрустнели.

– Дане… – пытаюсь рукой разогнать серые облака.

– Не знаю… но теперь я поняла, почему приняла вас за врача. Не из-за одежды.

– Да? Интересно, из-за чего же тогда?

– Вы не похожи на ремесленника. У вас такое, как сказать… интеллигентное лицо.

Она обращается с моим настроением, как буря с флюгером. Я краснею и смущаюсь. В сознании всплывает лицо Коли. А у него интеллигентная внешность? Не задумывался об этом, но мне кажется, он выглядит весьма достойно.

– Ну… а если я скажу, что учусь и только подрабатываю маляром?

– Правда?! Чему вы учитесь? – ее любопытство меня пугает. Какого лешего я заговорил об этом… – А вам не нужно сейчас быть на лекциях?

– Наверное, нужно было бы, но только я еще не… пока учусь самостоятельно. Но планирую поступать в институт…

– Ах, так… учиться нужно обязательно. Я тоже буду учиться медицине.

– Да, это замечательно, – протяжно отвечаю я. Нужно быстро переключиться на другую тему. – Я тут у вас работаю, хотел бы познакомиться, если не возражаете. Как вас зовут?

Она смотрит прямо на меня и не отвечает. И долго будем играть в молчанку? Кажется, вопрос-то самый невинный.

– Ваше имя – это ваша тайна? – пробую еще раз.

– Хорошо, я скажу, только, пожалуйста, не смейтесь, – кажется, ее щеки розовеют. Может, это от весеннего солнца, что ломится прямо в окно? – Меня зовут Суламифь.

– Суламифь. Очень приятно! Имя такое же красивое, как и вы, – вдруг становлюсь на редкость находчивым и разговорчивым, зато девушку просто вгоняю в краску. – Не понимаю, почему кто-то должен над вами смеяться? – силюсь вспомнить, в каком месте Ветхого Завета встречается это имя. – Это же из «Песен Соломона»? Верно?

– Да… а вы?

– Что – я?

– Свое имя не назовете?

– Ах, да, прошу прощения! Матис, меня зовут Матис Биркенс.

Открывается дверь, и в коридор выходит еще одна белая сестричка.

– Лайми, куда ты пропала? Иди же! – увидев меня, коллега Суламифи в полном удивлении высоко вскидывает брови, а губы складывает буквой «О». Выглядит забавно, и я невольно улыбаюсь.

– Сейчас иду! – Суламифь не оборачиваясь откликается и через мгновение шепчет мне. – Она еще там?

– Ага.

– Любопытная. Придется идти.

– Очень рад был познакомиться.

– Да, я тоже рада.

– Даже несмотря на то, что я не врач? – не понимаю, какой бес меня за язык потянул.

– Разве… зачем вы так?

– Простите, как-то по-дурацки выскочило.

– Больше так не делайте, – она натягивает на лицо нарочито строгую гримасу. – Между прочим, мне еще тоже до врача далеко. Ата[20], Матис!

– Ата, Суламифь! Надеюсь, еще увидимся?!

– Как же иначе, мы же в одном месте работаем, – бросив на прощание пронзительный взгляд, она торопливо уходит.

Слова, слетевшие с ее сочных губ, кажется, поднимают меня в воздух, и какое-то время я парю в полном блаженстве. У нее глаза светло-голубые и прозрачные, как пруды Хешбона у ворот Батрабима[21], не удивительно, что ее нарекли Суламифью. Суламифь…

Тут с земли раздается Колин бас.