Вкус свободы

Прихожу в себя, сжимая Тали, мягкое прикосновение волос к лицу. Чёрт, кажется, сон. Всего лишь сон, а такой реалистичный, пробирающий. Тали, холодная и насмешливая, устраивает презентацию в Амирином стиле. Ещё более недосягаемая. Хозяйка.

Кажется, я схожу с ума. Или давно уже сошёл.

Нужно, наверное, извиниться, что разбудил, но язык не слушается. Да и говорить ничего не хочется. А ещё больше не хочется отпускать. Тали что-то шепчет, не слышу слов, только успокаивающий мелодичный голос. Вот дурак, ну что она со мной возится, как с маленьким! Кошмар, подумаешь. Будто они мне раньше не снились. Ещё и наяву продолжались.

— Простите… — пытаюсь начать, останавливаюсь. Нужно как-то отучаться называть госпожой, не нравится ей это. А уж мне-то как не нравится. Но с кровью вбитое в подкорку обращение выскакивает скорее, чем успеваю сообразить.

— Порядок? — спрашивает.

Заставляю себя посмотреть на неё. Весело улыбается. Жалость — последнее, что хотелось бы видеть в твоих глазах, Тали. Спасибо, что в такие моменты нахожу в них только понимание.

— Беспорядок, — хмыкаю. — Чип мусорит.

Смеётся, вдруг оглядывается, как если бы что-то забыла.

— Сейчас, — мягко высвобождается, трясу головой, будто можно вытрясти остатки мерзостного сна. До сих пор словно липкие прикосновения на теле, и надпись огнём горит. Тали втягивает ещё какие-то сумки — бросила на палубе, что ли, — отмахивается от моих попыток помочь. Обнаруживаю, что она одета. Неужели домой ездила? Забыла что-то? А, ну да, Смиру завезти. Зачем в такую рань?!

— Я знаю, куда тебе сейчас хочется больше всего, — смеётся. — Иди, я разберусь.

Больше всего мне хотелось бы снова тебя обнять. И не только…

Чёрт, отворачиваюсь в поисках полотенца, а то даже после ночных кошмаров мысли о твоём гибком теле вызывают устойчивые, всё более болезненные реакции.

Если забыть о несбыточных мечтах, то да, мне больше всего хочется в душ. Смыть эту въевшуюся дрянь.

Тамалия

Пока Антер моется, успеваю разместить оборудование, потом он разгружает доставленные продукты. Оказывается, всё ещё утро. Общий отъезд запланирован на вторую половину дня, но как-то глупо сидеть в яхте на причале. Ещё раз продумываю, всё ли сделала, всё ли предусмотрела. Кажется, ничего не упустила. Даю судну мысленный приказ выходить к полосе маяков. Пока Олинка не проснулась и не взяла в свои руки месть девице, покусившейся на Антера впереди её драгоценной особы.

Захватывающее ощущение, палуба абсолютно пуста, только сверху рассекает воздух навес из сложенных крыльев — каждая линия точно выверена, радует глаза, отзывается в сердце ожиданием скорости, полёта, солёного ветра. Стою на носу, опираюсь спиной на перила, оглядываю своё временное убежище, испытываю странное двойственное чувство — с одной стороны, предвкушение поездки, с другой — переживаю, что там нас ждёт. И эти ещё зелёные тени…

— Уже плывём? — интересуется Антер, поднимаясь из каюты.

— Есть возражения? — усмехаюсь. Качает головой. Оглядывается, подходит.

— Тут можно несколько вариантов обстановки выбрать, — говорит. Не могу отвести от него взгляд, рукам почти физически больно от желания провести по плечам, прижаться покрепче, из головы не идут воспоминания о поцелуе, а его глаза… Почти хочу, чтобы он принял решение за меня, осознаю, что если сделает ещё хоть шаг, хоть движение, я же не смогу ему отказать, и, кажется, именно сейчас все его желания вполне однозначны. Господи, я никогда ещё не видела, чтобы его глаза так горели!

Отворачиваюсь, смотрю на море, унимаю вырывающееся из груди сердце.

— Выбери, какой тебе нравится, — отвечаю сбивающимся голосом. Антер молча поворачивается в другую сторону, выводит прямо здесь виртуальную панель, перебирает версии. Даже не спросил, подключен ли он к управлению, не могу не улыбнуться. Медленно выдыхаю.

Подхожу, чтобы поучаствовать в обсуждении, отвечает так спокойно и легко, что начинаю сомневаться, не привиделся ли мне взрыв страсти в его глазах? Может, это лишь проекция моих глубинных желаний? Надо, пожалуй, выспаться, вторые сутки почти без сна — и не такое примерещится.

Яхта сама выбирает путь, идёт по огромной дуге не меньше часа. Успеваем организовать уютную обстановку и даже поесть, когда, наконец, впереди вырастает стрела маяка. Огромный, узкий, чуть изогнутый в сторону открытого океана конус отблёскивает в солнечных лучах.

Судно плавно тормозит, слово вязнет в пространстве, а может так и есть, может, здесь какие-нибудь невидимые преграды. Правда, мои тёмные очки с дополнительными функциями ничего такого не фиксируют.

Антер бросает на меня взгляд, предусмотрительно поднимается с мягкого шезлонга, прячет под него бокал. Становится чуть поодаль у бортика. Надеюсь, за нами не следят.

Девушка в форме офицера пограничной службы появляется на загоревшемся виртуальном экране. Просит всякие разрешения и подтверждения, удивляюсь, почти искренне пугаюсь и, кажется, ужасно хочу, чтобы нас завернули домой. Какое счастье, вся компания на острове, несколько дней затишья…