Вкус свободы

– Не понимаю, почему этот вопрос не обсудили с вами.

– Такие люди, как Томас и Адам, никогда не обсуждают своих решений. Нам прямым текстом сказали, что если мы не согласимся на их условия, то можем не ждать подписания следующего контракта, – на последних словах в ее голосе отчетливо звучит страх. – И что самое мерзкое – именно Алан подставил нас: с его подачи продюсерам взбрело в голову объединить туры. Ты бы слышал, с каким энтузиазмом они говорили о том, чтобы при этом использовать тебя.

– А я тут при чем?

– Все дело в рейтингах. Им очень нравится наш пиар-роман, – бормочет она.

– Если это поможет держать твоего бывшего на расстоянии, то я совсем не против.

– Я была бы только за, но, думаю, это только начало.

Обвив руки вокруг моей талии, Алекс кладет голову мне на грудь и переводит взгляд на океан. Не хочу видеть в ее глазах печаль и сожаление. Если бы я мог забрать ее из этого фальшивого мира с собой, то с радостью бы сделал это. Эта девушка взяла на себя слишком много ответственности. Наверное, если бы не то, что благодаря этой работе она может содержать семью, Алекс уже бросила бы все и начала заново. И я не сомневаюсь, что у нее вновь получилось бы достичь успеха. Она сильная, талантливая и целеустремленная. Не каждый сможет уйти из дома в семнадцать лет, чтобы бросить вызов целому миру. Когда ей стоило быть обычным подростком, Алекс пробивалась вперед. Пообщавшись с Рэйчел, я много чего узнал, и мое восхищение ее старшей сестрой не перестает расти.

Но, пожалуй, больше всего я хочу, чтобы Алекс получала удовольствие от жизни, а не пыталась выжить.

– Почему вы не смените менеджера? – спрашиваю я.

Этот тип не понравился мне, как только я увидел его несколько недель назад, высаживая Алекс около его дома. Если Максвелл, как маленький паразит, пытается подпитываться за счет Алекс, то их менеджер делает это так, что приносит лишь вред и выжимает из группы все соки.

– Раньше в этом не было необходимости. Мы слепо верили ему, пока он самоутверждался за наш счет. А после сегодняшнего совещания это сделать практически невозможно: Алан подстраховался со всех сторон. Самое главное – он втерся в доверие к продюсерам. Не знаю, как именно он смог убедить их пропихнуть к нам Брайса, учитывая, что тот не получает никаких наград, а его последний альбом провалился. Но Алан сделал это, и теперь у нас нет выбора.

– Ты не можешь жить по его указке, – возражаю я. Беру Алекс за подбородок и приподнимаю ее голову. – Это твоя жизнь.

– Кэм, ты думаешь, мне это нравится? – ее голос звучит резче.

Отстранившись от меня, она поправляет волосы и, скрестив руки на груди, сжимает губы в тонкую линию.

– Я не хочу так жить: просыпаться с заранее написанным сценарием дня и следовать ему. Не хочу обложек журналов, глупых вопросов. Но я не могу иначе. Если брошу группу, то моя семья вернется в Комптон. Я не могу этого допустить.

– И поэтому ты должна жертвовать собой?

Вскинув руки, она усмехается.

– Ты не понимаешь, – раздраженно бросает Алекс. – Если ты хочешь ехать на Гавайи, ты делаешь это. Сегодня ты здесь, а завтра тебя нет. А моя жизнь останется такой на ближайшие годы.

Я удивленно смотрю на нее. Алекс закрывает лицо руками и качает головой. Сделав глубокий вздох, она потирает лоб ладонью.

– Прости, ты не заслужил этого. Просто вся ситуация вымотала меня. Наверное, мне лучше поехать домой.

Скинув плед на песок, она встает.

– Что за чушь? Ты никуда не поедешь! – беру ее за руку и притягиваю к себе.

Алекс перебирается ко мне на колени, но избегает моего взгляда. Я переплетаю наши пальцы и, нежно проведя ладонью по щеке Алекс, поворачиваю ее голову так, чтобы заглянуть ей в глаза. Уголки ее губ опущены, несколько прядей свисают на лицо, и я убираю их за ухо, замечая печальный взгляд.

У любого человека сдадут нервы в такой ситуации. Популярность кажется привлекательной только на обложках журналов и ковровой дорожке. Свет софитов, съемки, интервью, крики фанатов и дорогие рестораны – это небольшой бонус, чтобы суровая реальность не казалась такой ужасной. По факту, день за днем твоя жизнь все меньше принадлежит тебе, и ты становишься заложником этой системы.