Вкус вереска (СИ)

— Вы - мой, — горячо шептала девушка ему на ухо, еле сдерживая рыдания, разрывающие её грудь. – Мой! Слышите? Только мой! И даже не смейте спорить, я знаю, знаю, что это так! Мой! Боже, я грешна, я сознаю свой грех, но не желаю искупления. Любить вас — всё равно, что навсегда отдать себя небу, солнцу, звёздам. Это невозможно, вздорно, абсурдно, глупо, нелепо, смешно, безрассудно. Это волшебно! Я упиваюсь своим безумием. Вы – мой! Что же вы молчите? Скажите, что это правда. Хотя нет, молчите. Молчите! Я уверена в своих словах, это всё так, иначе и быть не может. Мой!

Её голос постепенно возрастал, срываясь на крик, потом снова затихал, но лишь на мгновения, затем снова становился громче. Слова лились с её уст безрассудно, свободно. Клара говорила от чистого сердца — разум давно повиновался её чувствам. Но ничто во всём мире не звучало искреннее её признания. Ничто и никогда. Потому что отчаяние юной влюблённой девушки было настолько прекрасно, что само мирозданье замерло от её исповеди.

Джон слушал и не мог поверить. Что стало с ней, с его Кларой? До чего он довёл девушку, которую любил больше всего на свете? Смит с самого начала знал, что они обречены, но не смог побороть самого себя. Зачем, зачем он начал всё это? Что теперь будет с ними, что будет с ней? Как оставить её? Как разорвать эти отношения, если друг для друга они стали уже большим, чем смысл жизни?

Мужчина успокаивающе гладил Клару по волосам, удерживая в своих объятиях, как самое дорогое сокровище. В его голову закралась чудовищная мысль: что если из-за этого разрыва, который непременно случится рано или поздно, он потеряет её навсегда? Что если из-за этого романа, случившегося в самом её рассвете, она разочаруется в мужчинах или того хуже наложит на себя руки? Ведь как ни прискорбно было это осознавать, подобные вещи вполне укладывались с пылким нравом мисс Освальд. Сгоряча юная особо способна на жуткие безрассудства. Но дай Бог Клара окажется разумнее, а страхи Джона — пустыми хлопотами. Обо всём этом стоило думать раньше. Смит снова осёкся. Если бы он мог повернуть время вспять…

То ничего не изменилось бы, с грустью ответил Джон на свой же мысленный вопрос. Всё случилось бы точно также, ибо эти чувства были выше, чем он. Любовь к Кларе родилась в нём, как солнце в жерле долгожданного рассвета, как проросший росток, упрямо пробивавший себе путь сквозь серые камни общественных нравов и моральных устоев. Она таилась в нём, будто бы слишком давно, чтобы помнить, и распустилась ароматной розой при первом взгляде, первом слове, первом прикосновении. Любить Клару Освальд — возможно, самая большая ошибка в его жизни. Однако самая желанная. Которую он допускал бы снова и снова, каждый раз больно ударяясь лбом о стальную реальность, падая на колени под сотнями осуждающих взглядов и не моля о прощении, ибо ничто, ничто на свете не могло заставить его сожалеть об этой любви. Если и мог Джон когда-либо в своей жизни испытать чувство такое прекрасное, такое совершенное и совершенно безрассудное, что даже небо насмехалось бы над ним за сию глупость, то он со смирением принял бы все упрёки и оскорбления, но не отказался от него.

Его губы коснулись шелковистых волос девушки, когда Смит попытался усмирить своё дыхание. Что же они наделали? Мужчина порывисто дышал, опаляя горячими выдохами открытую шею Клары. Она давно уже дала волю чувствам и расплакалась, уткнувшись носом в его плечо. Её плечи вздрагивали при каждом всхлипе, и тогда сердце Джона сжималось в маленький комок. Он ничем не мог помочь им, как бы ни хотел. Не было средства, чтобы излечить болезнь, поразившую их обоих, не было никакого рецепта.

— Разумеется, — успокаивающе прошептал Джон на ухо девушке и ласково поцеловал в висок. — Только ваш, Клара. До последнего вздоха. Только ваш.

⚜⚜⚜

Погода и вправду была прекрасной в этот день, потому пикник, действительно, оказался славной идеей. Уилл пригласил также мистера Кента и его сына, но те, несмотря на первоначальное желание Кента-младшего, кое-довольно быстро пресёк его отец, прекрасно сознавая, чем оно вызвано, уважаемые господа сослались на необходимость вернуться в своё поместье до полудня. Хозяин дома был немало удивлён этому, впрочем, припомнив события вчерашнего вечера, отметил, что Джеймс Кент выказал явную симпатию к мисс Освальд. Хотя молодой человек был уже второй год женат, все замечали за ним нескончаемое очарование прекрасными дамами, что не могло не печалить юную миссис Кент. МакДональд всё же оставил свои предположения при себе и счёл отказ Кентов даже уместным, учитывая, что Клару на пикнике будет сопровождать Смит, от того дальнейшие вопросы были пустыми.

— Вы уже видели прелестную речушку здесь неподалёку, мисс Освальд? — с озорной полу-улыбкой на тонких губах поинтересовался Джон.

— Пока что нет, но раз вы говорите, что она прелестна, хотелось бы мне посмотреть, — кокетливо ответила ему девушка. — Но вы же проводите меня, мистер Смит? Такая жара, я хотела бы освежиться.

— Разумеется, мисс Освальд.