Вкус вина на кончике языка

— Ага! — встаёт со стула шатенка и тычет в ту пальцем, — Доктор тоже вампир? Отдашь меня, чтобы все высосал! Знаю я таких!

— Доктор есть доктор. Что за глупости? Или после обращения он теряет какие-то навыки? — спрашивает блондинка, сложив руки на груди.

— Я слышала, что те девочки говорили. Хотите меня на корм сдать, да? — с какой-то грустью в глазах и голосе произнесла шатенка. — Чтобы меня по пакетам… Руки-ноги, кровь, все отдельно…

— Кто наговорил тебе подобной ереси? — хмурит недовольно брови блондинка89, смотря на девушку с непониманием.

— Все. Все девушки… Я слышала, о чем они говорили после ужина… — признается Руби. — Значит, не хотите? Оставите?

Ада шумно выдохнула.

— Идем… За мной. — произнесла она и вышла из комнаты, по-прежнему держа руки на груди.

Когда Руби спустилась, все, в том числе и горничные, стояли по линейке.

— Кто конкретно распускал подобного рода слухи?

Шатенка смотрит на ту с удивлением и мотает головой. Так просто она не может сдать тех, кто смотрит на нее.

— Тебе задали вопрос… стоит ответить на него… Либо тебе… либо пусть виновник выйдет вперед сам… — слышится холодный голос Фаготта сверху. Он спустился по ступенькам вниз и прошелся вдоль ряда девиц.

— Может… она? — спрашивает тот про горничную, что совсем недавно уличили в воровстве. Подходит к ней со спины, заставляя съежиться. Его рука ложится ей на щеки, поворот, щелчок и тело падает на пол замертво. — Я могу продолжать, пока они не закончатся…

Глаза у Ру на выкате, а рот закрыт ладонью, чтобы не было слышно этого противного писка, что вырвался сам собой. Не такого она ожидала. Лучше бы молчала на этот счёт, и чтобы не случилось, просто бы приняла свою судьбу.

Двое девиц вышли вперёд и упали на колени, прося того их помиловать.

— Господин! Мы просто хотели повеселиться! Простите нас!

— Простите нас… — передразнил он в какой-то раздраженной манере, — С какой стати? Разве не было велено не трогать мою куклу? Вам мало развлечений в виде прислуги? Кажется, вы слишком жадничаете, — произнес тот, явно давая понять, что лучше бы им сказать причину этих раздражающих красных пятен. — Я слушаю…

— Мы просто… Приревновали вас… — пищит одна.

— А это экстракт можжевельника… Нашли в кабинете вашего врача… — признается, рыдая, вторая из парочки.

— Господин Фаготт, не делайте с ними ничего… Мы подружимся… Это ведь просто шутка… — выдает шатенка.

— Руки бы вам оторвать… Права слова, уберите это! — махнул он рукой на мертвое тело. Горничные, конечно, заметушились, принявшись исполнять приказ.

— Вы обе наказаны. Надеюсь, не нужно напоминать вам, как это проходит? — спрашивает тот, а потом встает в пол оборота к Аде, — Исправь это до завтрашнего вечера. Со мной поедет только Руби.

Младшая даже не слышала, что мужчина говорил. Она провожала рыдающих девушек с чуть приоткрытым ртом.

— В следующий раз нужно молчать… — бубнит себе под нос Хоуп, теперь уже смотря на то, как мертвое тело уносят прочь. Ада посмотрела на шатенку с осуждением.

— Идем… поищу, чем можно это исправить… — кивнула она в сторону лестницы.

Глава 10

До позднего вечера старшая возилась над Руби. Сколько раз ей говорила младшая, что это все пройдет, это всего лишь экстракт, но та просто выполняла приказ.

— Почему остальные не пойдут? Остались те, кто молчал… — спрашивает младшая вслед старшей, когда укладывается на постель.

— Барнбас не любит, когда нарушают правила. Еще и накануне важного приема… Они посмели испортить твою кожу, навредить тебе — его главному достоянию коллекции.

— Коллекции? — спросила та тихо, — Хм… Ладно, вижу, вы тоже не в настроении, так что не буду вас ни о чем спрашивать больше… — смотрит та на розоватое платье в пол, что блестит, освещаемое светом луны.

Ада шумно выдохнула.

— Все могло закончиться куда хуже, если бы это произошло завтра. Понимаешь, о чем я говорю? Если чувствуешь недомогание, слышишь плохие вещи в свой адрес — сразу говори мне. Чем больше будешь молчать, тем больше будет жертв, и не могу обещать, что в следующий раз он свернет шею не мне…

— Я вас поняла… — накрылась шатенка одеялом, после того, как последний штрихи мази коснулись кожи и чуть подсохли, и закрыла глаза. Здесь уже дело набирает новые обороты. Молчишь — страдают многие, в том числе и та, кто помогает. Говоришь — выходишь сухой из воды, но тебя начинают ненавидеть больше.

На завтрак девушка не спустилась. Сидела на кровати и ела оставшееся мороженое, пялясь в стену и на платье.

«И такая хорошая жизнь имеет свое несчастье…»

Снова стук в дверь. Похоже, здесь спокойно побыть одной не так-то и просто. Однако, в ожидании прихода Ады, реальность такова, что в дверях стоит Фаготт Барнбас.

— Ты не спустилась к завтраку…

Руби застывает с надутыми от количества мороженого во рту щеками и поворачивает голову, прикрывая ладонью рот.

— Я мороженое решила поесть… Жарко что-то, — указывает она на окно, где солнце показывается. И правда, душно, а окна не дают открывать.

Он окинул ее взглядом и прошел к окну. Чуть ли не сорвав рукой замок, Фаготт приоткрыл его немного, впуская свежий воздух.