Вкус вина на кончике языка

— Меньше болтай и садись нормально есть, — ерзает она по ковру обратно и накладывает себе в тарелку еду из блюда.

Лудд поднялся на диван с ней, усадил между ног и положил голову на плечо.

— Ты чего? — поворачивает она еле-еле голову на него, — Тебя остаётся тогда только кормить. Ты сел не так… — улыбается девушка и берет в руки свою тарелку, палочками хватая кусок мяса, а после приставляет к мужским губам.

Он раскрыл рот, позволяя ей положить внутрь еду. Только после закрыл и начал жевать.

— Выбрала фильм?

— Ну вот, — показывает она ладонью на экран, где стоит заставка, а после нажимает на кнопку и фильм уже идёт. — Ты не заболел? У тебя настроение меняется… Ноа тебя не кусал? — посмеялась Хоуп и снова коснулась его губ едой.

— Нет… Думаю лишь о том, как связать тебя и увезти в далёкие дали, где нам никто не будет мешать наслаждаться друг другом от заката до рассвета… — романтично смотря на нее, произнёс тот.

— А ты не думал снова жить в городе? Не в доме, а здесь, в квартире. Она большая, как и кровать. Так что хватит, — усаживается она вполоборота и тоже смотрит на него.

— В городе много суеты… И к слову, я просто уехал, чтобы не мешать тем двоим. До смерти надоели их игры… — отмахнулся Лудд и взял креветку с тарелки, приставляя к губам девушки.

— Что же, получается, мне нужно бросить приют и уехать с тобой в далёкие дали? — забирает она закуску и жует ее. И на кой черт им этот фильм? Они неплохо справляются с общением.

— Я не могу тебя заставить… Если хочешь, буду жить здесь, с тобой, но… Так слишком просто… Как насчёт пари?

— Хм… Какого? Только, чур без ножей, ладно? Или мне придется засунуть его тебе туда, куда совать нельзя, — пригрозила младшая старшему.

— Пари совершено простое… Если за год не наскучу тебе — поженимся…

Руби зависла как компьютер. Он собирается быть с ней год? Говорит о таких серьезных вещах и выглядит также серьезно?

— Р-Ремьер, ты шутишь? — расплывается в улыбке и чешет ему кожу головы на затылке, волосы взъерошивая.

— Твердила, что наскучишь мне, но я не настолько весёлый вампир как может показаться. Так что… Ставлю так. Романтичные свидания, прогулки вместе… Год. Побудешь моей девушкой, а после я на тебе женюсь.

— Хорошо?.. Угу… Тогда да, я согласна, — протягивает ему руку, чтобы пожал. Пари ведь.

— Что поставишь ты? — спрашивает Лудд, — Это же пари…

— Что мне ставить? У меня ничего нет и… Ладно, давай так, если вдруг мы станем надоедать друг другу, то я уйду в бордель! — воскликнула Руби, а после захлопала ресницами, — Нет… Глупости какие… — чешет себе затылок и думает, смотря в стену. — Что насчет изгнания? Отправишь в Северную Корею или вроде того. Чтобы точно ни с кем ничего не начала и мучилась, умирая в одиночестве, а?

— Хм… Уверен, что ты проиграешь… Так что… Можешь начинать выбирать платье…

Лудд пожал ее руку, а потом взял ещё креветку и пихнул ей в рот.

Глава 39

Так прошел месяц. Нет, месяц Руби креветку в рот не пихали… Свидания, прогулки, совместные вечера и ночи в одной постели. Все шло своим чередом и очень даже хорошо. А меж тем, в поместье Луддов, у младшего из рода началась страшнейшая фаза, где он ведёт себя как бешеный пёс. И только одна особа способна его контролировать и утихомирить. Это Ада.

Ноа сидел в специальной комнате, где нет окон и дверь тяжелая. Сам себя там закрывал. Но на этот раз ключ отдал любимой. Ломка, рычание и царапанье стен. Только дай ему выйти — лягут все.

Силуэт в лёгком пеньюаре проходит к узнику, а тяжёлая дверь закрывается за спиной с громким хлопком.

— Не смотри на меня так… Я не могу спать в постели одна, пока ты страдаешь тут…

— Твою мать… — хрипло с рычанием произносит Ноа, рассматривая девушку при тусклом освещении одной лампочки. — Какого черта ты в таком виде? Хочешь, чтобы я тебя разорвал?!

— Я сплю без одежды, забыл? Так что, будем считать, что я даже приоделась.

Ада подошла к мужчине и села перед ним на колени.

— Тебе нужно спустить пар…

— Ада… — то ли рычит он, то ли поскуливает. Что-то между, но голос явно не его. — Лучше уйди…

Член наливается кровью только от одного лишь вида. Хочется использовать девушку как игрушку для взрослых, совсем позабыв о чувствах. В этой фазе мало чего от него «людского» остаётся.

Она опускает взгляд куда-то в пол, а после поднимает. Оказывается, довольно резко перед ним же, усевшись на область паха, прижимает к стене спиной, рукой сжимая его горло. Смотрит в глаза, целует пошло в губы, чуть кусая за нижнюю. Дышит медленно, глубоко, потираясь о его пах через ткань тоненьких трусиков пеньюара.

Поцелуй перетекает во что-то грубое, влажное, а руки мужские рвут нижнее белье, стягивая и с себя штаны чуть вниз. Он не церемонится, сразу блондинка оказывается на нем, а после, в его руках становится куклой, которую он натягивает на себя. Сил у него сейчас предостаточно для того, чтобы считать вампиршу пушинкой в руках.

Она только цепляется за его плечи, впиваясь когтями, запрокидывает голову и стонет от удовольствия. Слишком хорошо.

— Ах! Да! Ноа… Ещё! Ещё! — просит она.