Вкус вишнёвой лжи. Книга 2 (СИ)

— Почти, — Макс вздыхает. — Готов поспорить, когда будем уходить, они за нами потащатся. Не думаю, что связываться с ними — хорошая идея. Костян… — толкает меня в плечо, потому что я залипаю, представляя, как придётся разбираться с этими придурками. — Надо по-тихому свалить.

Возмущённо фыркаю.

— Да я один их раскидаю, — бурчу.

— Раскидаешь, — соглашается Макс. — Но ты не знаешь, есть ли у них стволы или ножи. Может быть, их в два раза больше. Не будем рисковать, просто встанем и уйдём. Ты на тачке?

— Угу.

— Вот и славно. Подкинешь нас, а то я без тачки. Мы сюда с друганом приехали…

Снова смотрю на компашку чурбанов, и еле-еле перебарываю желание подойти и напрямую выяснить отношения, но не хочется получать пожизненный бан в этом прикольном баре.

— Ладно, пошли, — неохотно поднимаюсь на ноги и первым направляюсь к выходу.

Прохожу мимо барной стойки, здороваюсь с парочкой знакомых и наконец-то оказываюсь на улице. Пикап стоит в нескольких метрах от входа — снег хрустит под ногами, пока я иду к тачке, позади слышу шаги Макса и Коли. Снимаю сигнализацию. Фары пару раз мелькают, освещая ближайшее пространство — открываю дверь и, лишь перед тем как забрать в салон, замечаю проколотое переднее колесо.

— Сука! — со злостью захлопываю дверь. — Какая тварь это сделала?!

Это конец. Я держался весь вечер, но это была последняя капля. У меня нет запаски! Уроды… Посягнули на самое святое!

— Здесь тоже, — встревоженно бормочет Коля, осматривая остальные колёса.

Ну, всё, они доигрались…

Решительно направляюсь обратно в бар, почему-то полностью уверенный, что во всём виноваты те нерусские.

— Костян! — Макс пытается остановить меня, но я пру как танк. — Костян, успокойся!

Поздно.

Двери открываются, и на улицу вываливается компания чурбанов. Двое из них играют раскладным ножом, отвратительно скалясь.

А потом мне отшибает память. Только что я смотрел на компашку пацанов, а вот половина из них уже валяется на земле, левый глаз слипся из-за неостанавливающейся крови, на мне нет куртки, а в пальцы отчаянно сжимают пистолет.

— Назар, харэ, — кто-то толкает меня в плечо.

Я пытаюсь отдышаться, не сразу фокусирую взгляд на Максе. Смотрю на потрёпанного Коляна, который держится в стороне.

— Хватит, всё, — у меня забирают пистолет.

— Чё «харэ», блять?! — срываюсь на крик.

Пытаюсь стереть с глаза кровь, но, видимо, бровь так сильно разбита, что кровотечение не останавливается.

Отступаю. Оборачиваюсь к пикапу, с болью разглядывая смачную вмятину на капоте.

Чё вообще здесь произошло? И почему я ничего не помню? У меня по ходу совсем с башкой проблемы…

Страшно.

Злюсь.

— Пошли, они сваливают, — бормочет Максон. — Я попрошу кореша забрать твою тачку, надо тебя сначала подлатать. Ко мне зайдём…

— Да не надо меня, — сбрасываю руку друга. — Я в порядке…

— Костян, не тупи… — прячет мою пушку за пазуху. — Кто-то ментов вызвал. Бармен прикроет твой пикап, так что забей на него.

Сплёвываю. Молча следую за парнями. Всё равно домой возвращаться нельзя, у соседки инфаркт будет, если она меня увидит в таком состоянии. Пару раз ударяю кулаком в лоб, пытаясь вернуть пропавшие воспоминания, но ничего. Дыра. Выжженная, мать его, дыра.

Ложь 11. Стас

«Если усложнить ложь, она всё равно не станет правдой». Бэкстром (Backstrom)

camille dalmais — pale septembre, izzamuzzic x james franko rmx

Ложь 11. Стас

Губы немеют — я курю четвёртую сигарету за последние двадцать минут. Пытаюсь найти себе место, но квартира кажется до дикости маленькой. Несколько раз собираюсь набрать номер Назара, передумываю. А в голове продолжает прокручиваться поцелуй с Ирой, будто на повторе. Зацикленное до бесконечности видео.

Это ошибка. Мимолётный соблазн. Момент подходящий был. Она сама.

— Чёрт, — сажусь на кухонный диванчик, откидываюсь на спинку.

Думаю.

Я сам её позвал. Хотел с ней встретиться. Вообще не понимаю, что за дерьмо происходит. Костян влюблён в Иру, а ей, по ходу, нравлюсь я. И уже давно. Что за сумасшедший треугольник?

Я пообещал, что разберусь с этим, но сам понятия не имею, что делать.

Ира мне нравится. Как девушка и как человек, но после Элли внутри меня хренова дыра. В отличие от Макеевой, Ольханская не кружит мне голову. Я рассуждаю до жути здраво, прекрасно понимаю ситуацию. Костян и без этого на меня в обиде, если прознает, что я клеюсь к его… к его пассии. Не простит. Друзья так не поступают. Но почему-то именно сейчас мысль о том, что Ира может оказаться в объятиях Назарова, чертовски злит. Даже нет, не так. Нагнетает. Вгоняет в панику. Ужасает.

Но ведь Ирка не маленькая, может сама выбрать. Сможет ли?

Как же всё сложно.

Даже если я отвечу на чувства Ольханской, Олег с меня все шкуры сдерёт. Она попадёт под прицел папарацци. Долго скрывать наши отношения не получится. Назаров в любом случае узнает.

А Ире лишнее внимание ни к чему.