Вкус запретного плода

— И что же произошло в эти десять минут, Слепцов? Что там произошло?

— Ничего. Я зашел к ней. Спросил, правда ли она видела мою тещу, которую все считали погибшей. Она подтвердила. И даже показала мне магазинный чек, который остался у нее. Это был вечер того дня, когда были зверски убиты несчастные. Но их будто бы убили утром, а чек был пробит вечером. Уже несостыковка. Света чек отдать мне отказалась. И про украденный чемодан из багажника ее машины решила до поры молчать. Не пошла с этим в полицию.

— Почему? — подал голос из-за его спины майор.

— Не знаю.

— Вы поговорили. Что было дальше?

— Ничего особенного. Я ушел. Уехал. Но, клянусь, когда я уходил, она была жива и здорова. И мы вполне мирно с ней побеседовали. И она еще высказала одну мысль, которая не давала ей покоя. И я с ней был согласен.

— Какую мысль?

— Если убита не Наталья Павловна, то почему она до сих пор не объявилась?

— Да! Почему? — И капитан Игнатов очень нехорошо посмотрел на него.

— Вернее, она объявлялась. Об этом рассказал моей жене сосед моей тещи. Он недавно въехал в квартиру напротив нее. Собственно, с ним она и путешествовала целых две недели, никому ничего не сказав.

— Нам об этом известно, — подтвердил голос сзади.

Майор внимательно следил за разговором. Очень внимательно.

— Но она ведь так и не появилась в вашем доме. И, вернувшись, снова пропала. — Это снова майор. — Может, это вы приложили руку к ее повторному исчезновению, Слепцов? Как бы уже у вас все сложилось. И на похороны потратились, и бизнес уже к рукам прибрали. Зачем ей объявляться. Не так ли?

— Нет, не так. — Гоша беспомощно улыбнулся, развел руки в стороны. — Я, собственно, потому и здесь.

— Почему потому? — изобразил непонимание капитан Игнатов.

— Потому что все выглядит именно так. Будто я заинтересован в ее исчезновении. Все указывает на меня. И это… Это ужасно! — Он даже всхлипнул, насколько перепугала его высказанная вслух тайная мысль, которую обгладывал его мозг третий день. — Теперь вот появилась эта фотография. И продажа салона… Это вообще ни в какие ворота не лезет! Я вообще ни при чем! А меня пытаются выставить…

— Так, стоп. Какая продажа салона? Я ничего не понял. — Игнатов нахмурился, прошелся пальцами по густым рыжеватым кудрям. — Разве вы можете сейчас продать салон?

— В том-то и дело, что нет! Нет завещания, не прошло даже нужного времени. Полгода, кажется, чтобы Ира вступила в права наследования.

— Да у вас даже тела нет, — с ехидцей заметил майор.

— Какого тела? — вздрогнул Гоша и покосился на майора.

— Мертвого тела. Вашей тещи. Это чтобы вы через полгода смогли вступить в права наследования и продать салон. Нет тела, нет наследования. Не один год пройдет, чтобы объявить пропавшего без вести человека мертвым. Такая судебная волокита, скажу я вам.

— Вот я о том и говорю! — обрадованно подхватил Гоша, тыча себя пальцами в грудь. — Какая продажа салона?! О чем вообще разговор!

— Ну! — Игнатов устало вздохнул. — И что вы от нас-то хотите?

— Чтобы вы разобрались в этой нелегкой ситуации. Чтобы вы поняли, кто за моей спиной пытается очернить меня.

Майор с капитаном переглянулись. Что было на лице майора, Гоша не видел, но недовольство Игнатова высветилось заглавными буквами.

— Простите, я сумбурно все рассказываю. — Гоша провел ладонью по вспотевшему лбу. Сунул мокрую руку в карман парки, чтобы вытереть. — Дело в том, что ко мне позавчера в кабинет заходит одна из сотрудниц салона красоты. Кладет передо мной вот эту фотографию и начинает говорить какие-то ужасные вещи. Что типа я продаю салон будущим застройщикам вместо того, чтобы получить потом в собственность какие-то причитающиеся мне квадратные метры в построенном гипермаркете. Согласитесь, это неразумно. Это невыгодно, в конце концов. Но она говорит, что факты утверждают обратное. Что я уже веду переговоры с будущим застройщиком. Что даже назвал цену, которую хочу получить за салон.

— Но для этого, по меньшей мере, у вас на руках должна быть генеральная доверенность от вашей тещи, — вставил капитан, без особого интереса рассматривая сидевшего перед ним мужчину. — Она у вас есть?

— У меня нет! — возмущенно воскликнул тот и тут же потухшим голосом добавил: — А у них есть.

— У кого — у них? — уточнил капитан, и на скучающем лице его что-то дрогнуло. Какой-то нерв выдал интерес.

— У застройщиков. У них в документах лежит генеральная доверенность на мое имя, якобы выданная моей тещей пару недель назад. И подпись, утверждают, ее подлинная. И нотариус будто бы подтвердил подлинность документа. Но я… — он снова всхлипнул. — Но я в глаза не видел этого документа. И тещи не видел две недели назад. Я ее в последний раз видел, когда она из нашего номера на отдыхе выходила. Все!

— Ух ты…

Майор громко выбирался из-за стола, будто для этого ему понадобилось мебель переставлять. За спиной у Гоши двигалось что-то, гремели задвигаемые ящики, шуршала бумага.

— Ух ты! — повторил майор уже с другим выражением и заходил за спиной у Гоши. — Это что у нас получается, гражданин Слепцов?

— Что? — Гоша вытянул шею, обернулся за спину. Повторил: — Что?