Вкус запретного плода

— Никто никого не травил, Егорова. Наталья Ивановна всегда была очень осторожной старушкой. Она не видела момента убийства Анастасии Скворцовой, но совершенно точно видела в тот момент во дворе ее мужа — Владимира. И сложить один и один могла. Она вежливо приняла его в гостях. Сделала вид, что не заметила, как он что-то подсыпает в ее стакан и в бутылку с вином, которую принесла Инна Гавриловна, и даже подыграла. Сделала вид, что пьет. И что-то наподобие приступа изобразила. Но как только за ним закрылась дверь, тут же позвонила участковому. Он мне. И мы разыграли дальше все как по нотам.

— Утром Наталью Ивановну вынесли на носилках врачи «Скорой помощи». Потом в сопровождении группы лиц мы явились к Инне Гавриловне и арестовали ее по подозрению в умышленном нанесении вреда здоровью пожилой женщине. Это я уже знаю. Была посвящена. — Егорова шмыгнула носиком. — Но мы совсем не были уверены, что он проявит себя.

— Это ты, Егорова, не была уверена, — самодовольно отозвался Кирилл, его ноги, как по команде, вытянулись под столом. — Мы с участковым и майором Хорцевым практически знали наверняка, что он обязательно воспользуется возможностью подбросить улики в квартиру своей сожительницы. Непременно подбросит!

— И он сделал это. Какая удача! Нам удалось взять его с поличным, — порадовала она его счастливой улыбкой, удивительно преображающей ее лицо.

— Иначе доказать его причастность к убийству собственной жены было бы весьма проблематично. Что слова Натальи Ивановны? Ничто! Пустой звук. Любой адвокат разметал бы в суде ее показания, припомнив прежние грехи. А тут наш убийца, как по заказу, и в квартиру проник, и препарат в холодильник сунул, и наговорил на целую статью Закона. Все как по маслу.

— Тут еще и свидетель нашелся. — Егорова изобразила без звука, как она хлопает в ладоши. — Такая удача! Как же он решился признаться в том, что подсматривает за девушками? Как его там…

— Сергей Агеев, — проговорил Кирилл и брезгливо сморщился. — Гаденыш, конечно, но за помощь спасибо. И не решился бы он никогда. Его девушка уговорила.

— Девушка? У него есть девушка? — округлила глаза Егорова.

И ему вдруг почудилось, что он видит в ее глазах какой-то странный укор. Ее взгляд как будто сигналил: вот даже у такого, как Агеев, есть девушка, а у тебя нет. Неужели ты самый-самый убогий?

— Есть. — Кирилл провел ладонью по лицу. Странности последних минут его нервировали. — С некоторых пор у Агеева есть девушка. Он ей признался в своем недуге. Она поняла, приняла. Потом он признался ей в том, что видел нечто ужасное, и она заставила его пойти в полицию. Они вместе были. Уже после того, как мы арестовали Скворцова. Опознание велось по полной программе. Все прошло замечательно. Агеев его опознал. И на неясном фото твердо ткнул пальцем в его силуэт. Все. На этом точка, Егорова. Дело скоро передадут в суд. А мы, возможно, получим по отгулу.

— И поедем к твоим, ага? Мне у них так нравится! Они такие славные люди!

И, не дав ему опомниться, не дав возразить или возмутиться, выпорхнула из кабинета. Только ее и видели!

И тут же, словно стоял под дверью и подслушивал, в кабинет вошел майор Хорцев.

— Скажи, хороша, капитан? Хороша наша Егорова? — хитро щурясь в его сторону, спросил майор.

— Нормально. — Кирилл сделал вид, что занимается отчетом. — Но по форме, я считаю, было бы лучше. Официальное мероприятие, а она как на дискотеку в клуб нарядилась.

— Это ты потому, Кирюша, ворчишь, что ревнуешь, — рассмеялся тихо Хорцев.

— Я?! Ревную?! Да с какой стати? Кто она мне? Коллега! Чего мне ее ревновать-то? Придумаете тоже, товарищ майор, — зафыркал Кирилл, взывая к небесам, чтобы кровь, бросившаяся в голову, не раскрасила его физиономию.

— Ты, кстати, чем занимаешься?

Хорцев нацепил на нос очки и глянул поверх них на Кирилла.

— На брифинг не пойду! Увольняйте, не пойду.

— Знаю, как ты любишь это дело, потому и не прошу. Так что? Чем занят?

— Отчет делаю.

— Отложи пока. Дело есть.

Хорцев потянулся к телефону внутренней связи и о чем-то быстро заговорил с дежурным. Кирилл с радостью отодвинул бумаги. Ждал.

— Сейчас к нам придет один странный заявитель, капитан. Бывший фигурант, так сказать.

— Кто такой?

— Слепцов Игорь Васильевич. Помнишь?

— Зять пропавшей тещи, которая потом странно нашлась и снова потерялась?

— Зачет, капитан. Он самый. Ждет уже час внизу возле дежурки.

— А чего приперся?

— Не знаю. Говорит, с официальным заявлением. Может, каяться пришел? Сейчас послушаем…

Глава 27

Он долго думал, прежде чем решился прийти сюда. Он сутки не ел и не спал, думал. Он просчитал все ходы, понимал, что рискует, и все же решился. А как еще? Жить в постоянном страхе, что тебя разоблачат? Вздрагивать от каждого стука в дверь, от каждого телефонного звонка. Натыкаться на многозначительный взгляд мастера мужского зала Нины и понимать, что она что-то знает и в любой момент может заявить. Или подвергнуть его шантажу. А у него нет денег! Вернее, есть, но не столько, чтобы пылить ими.