Вкус запретного плода

— А-а-а, тогда понятно, — он снова уткнулся в отчет.

Егорова постояла, постояла и полезла на свое место, задвигав стулом.

— Слушай, Кирилл, извини, что отвлекаю, — произнесла она смущенно. — Просто мне надо у тебя кое-что уточнить.

— Уточняй.

В области сердца у него неожиданно сделалось волнительно. Он подумал, что Егорова станет говорить о предстоящих выходных. Он станет ей отвечать. А это уже походило на строительство каких-то планов. Совместных, между прочим, планов. У него так никогда не было. И волновало, да.

— Вдруг мне станут вопросы на брифинге задавать. А я не все знаю. Можно спрошу?

— Спрашивай, — ответил он со вздохом.

Глаз так и не поднял. И ни за что не признался бы даже самому себе, что немного разочаровался. Не такого уточнения он ждал. Не тех вопросов.

— В общем, где он родился, как рос и как очутился в нашем городе, это понятно. Это я слышала. Причину его постоянного пребывания возле дома номер сто одиннадцать мы тоже знаем. Ностальгировал, урод, рассматривая название улицы на табличке. Потом что? — Егорова потерла тонкое запястье, на котором он рассмотрел изящные часики.

— Потом он познакомился со своей будущей женой. Говорит, что случайно. Но я не верю. Наверняка ходил вокруг нее месяцами. Мог бы и убить, между прочим, но неожиданно полюбил. И эта любовь на годы похоронила в нем зверя. Это я так, резюмирую, Егорова. Без лишних подробностей.

— Ага. Я поняла, — она кротко улыбнулась. — И?

— И вдруг эта неожиданная встреча. Буквально из прошлого. Он страшно перепугался, но потом подумал, что это просто случайность. А она вдруг снова появилась на его улице и сказала, что узнала его. И удивилась, что у него теперь другое имя. И подписала себе смертный приговор. Но думаю, причина не только в этом.

— Думаешь, ему ЭТОГО просто захотелось? — с выражением спросила Егорова.

— Думаю, да. Ему захотелось. Нашлась причина, и он сорвался.

— А как с Воронцовой? Почему она? — вытянула шею Егорова.

— А бедная Лиза Воронцова просто оказалась не в том месте, не в то время. Он следил за женой на вокзале.

— Все же он там был? — ахнула Егорова, покрутив головой. — Он не поверил, что Анастасия едет в командировку с коллегой, который прихватил с собой свою девушку?

— Именно. Он не поверил. Он поехал в такси следом за женой. И все время отирался рядом, но не попадался на глаза. Он мог остаться незамеченным.

— Он увидел, как его жена встречается с коллегой. Коллегу сопровождает девушка, и… — Егорова замерла с открытым ртом.

— И почти успокоился. Но он зверь, а звери обладают невероятным чутьем. И что-то, он так и не смог объяснить, что именно, заставило его спуститься по лестнице с перрона и встать там.

— Неужели он предвидел, что Воронцова выйдет с другой стороны вагона?

— Возможно. Он не вдавался в такие подробности. Сказал просто, что увидел, как девушка спрыгивает. И все понял.

— Понял, что его сделали дураком, и взбесился? — с кивком закончила за него Егорова. — Поехал следом за ней и убил. Так?

— Не совсем.

Кирилл мотнул головой, бросив осторожный взгляд на Егорову. Она была чудо как хороша. Просто неузнаваема.

— Она увидела его. Увидела, как он прячется. И он снова запаниковал. Ну, и конечно, взбесило, что его обманули в очередной раз. Он пытался поймать ее еще там, возле лестницы. Не вышло. И тогда он просто последовал за Воронцовой. Незамеченным проник в общежитие. Сказал, что сделать это можно с легкостью, но не рассказал как. Сначала хотел убить Елизавету у нее в комнате, но она пошла в душ. И это облегчило ему задачу. Там вода. Много воды. Все следы смыло.

— А он не боялся, что его застукают там?

— А это ты у него спроси, Егорова, — фыркнул Кирилл. — Когда зверь терзает жертву, он не слышит и не видит ничего вокруг. Я так думаю…

Она помолчала, прогоняя в голове все услышанное. Подумала, что немногими подробностями она сможет поделиться с журналистами, если ей дадут слово. Слишком уж они были ужасающими.

Потом снова пристала к Кириллу:

— А дальше? Что было дальше? Почему он убил свою жену, товарищ капитан?

— А потому что она собралась с ним разводиться. Все просто. Она выставила его. Отправила к соседке, которая не раз до этого зализывала его душевные раны. И он запаниковал. Он перепугался, что останется на старости лет без жилья.

— А где же его квартира, которую он купил, когда сюда приехал?

— А там он поселил свою тетку с ее дочкой и племянницами.

— А тетку выдавал за мать?

— Ну да. И фамилию ее взял по мужу. И имя ее покойного мужа себе забрал. Объяснил родственникам, что так нужно.

— Снова путал следы?

— Видимо. Наверное, боялся вопросов супруги о своих близких родственниках. Старался. Создавал легенду. — Кирилл скривился. — Только ей было плевать. И на родственников, и на него. Она жила своей жизнью.

— Странно, что он так долго терпел ее неверность. — Егорова покачала головой. — Такой зверь, а ей прощал. Что там в этой душе, попробуй разберись.