Вкус жизни

Помню, я у него спросила, отчего он небритый. А он мне: «Не буду бриться, пока сына на руки не возьму». Я тогда еще подумала: «Белены объелся. А если дочка родится? Зачем дураком себя выставлять? Ведь бывают же мужчины, от которых мальчики вовсе не рождаются». Мы в журнале «Наука и жизнь» об этом читали. А он хвастливо радовался будущему ребенку, как троечный школьник неожиданной пятерке. Он еще не мог чувствовать себя виноватым за свою неудачную, в ближайшем будущем, семейную жизнь. Растрезвонил о своем призрачном счастье на всю округу, а потом долго не мог привыкнуть даже к тому, что у него дочь, а не сын, что уж говорить об остальном. Боже мой, какой глупый! Он сразу взял неверную и слишком высокую ноту, вот и не справился с арией, сорвал голос.

– Не будь так строга к Васе. Он же тогда был пьян от любви. Ему казалось, что он на вершине счастья и ему доступно все, что пожелает, а нюхнул реальной жизни и сразу завял. В двадцать один год ты хотела от него мудрости старика? – осторожно возразила Жанна.

– Мне не раз приходилось у них бывать. Как-то сразу там что-то не заладилось, но они надеялись, что все поправимо. А когда настало время раздражения, обид, ссор, они не сумели преодолеть усталость друг от друга. Постоянная, дикая отрицательность эмоций в их доме просто поражала. Вася уходил из семьи, опять возвращался будто бы из-за дочки, а на самом деле боялся одиночества и хотел, чтобы его любили просто так, ни за что. То была их обоюдная ошибка, достойная сожаления и сочувствия. Жена молчала, а он выставлял напоказ свою трагедию, свою слабость – глаза вечно в глубоком гипнозе, ходил с лицом мятым, как пустой мешок, жалкий какой-то, будто ничейный. Его вид не вдохновлял меня на добрые слова. А ведь мальчиков с детства учат не плакать…

И позже, взрослея, но не мужая, он в известном смысле продолжал жить в выдуманном им самим сказочном пространстве. Видно, не слишком был способен к внутреннему перевоплощению. Я знала об их стесненных жилищных условиях и как-то спросила: мол, когда выберешься из своей собачьей конуры, то бишь из однокомнатной «хрущевки»? А он тоскливо сказал: «Теперь уж никогда».

«Этот Инкин голос – внушающий, полный убеждения, всю жизнь неотвязно преследует меня», – передернула плечами Рита.

– А вот Алиса, жена его, оказалась намного умнее, напористей, оборотистей. Помню, ее шеф говорил, что «если нужно выступить с речью, я обращусь к мужчине, а если мне нужно что-то сделать, я дам задание женщине, и, скорее всего, такой, как Алиса. Петух, может быть, и хорошо кукарекает, а яйца все-таки несет курица». Знал, что комплименты повышают производительность труда женщин. Щедро раздаривал их тем, кто заслуживал.

Алиса знала, что красивая, но не придавала этому большого значения, ценила в себе только трудолюбие. Она эффектной осталась, даже когда раздобрела после родов. Поначалу Вася пытался ей соответствовать, но избыток самолюбия порождал неудовлетворенность, обидчивость, раздражительность. Он из-за самозабвенной приверженности к фантазиям был азартным, спонтанным, взрывным, но не практичным, не предприимчивым, непредсказуемым, неспособным к длительным научным изысканиям, а в скором времени совсем иссяк и вынужден был заниматься с его точки зрения бесперспективными проблемами и расчетами. Неудачи быстро согнули его.

Вася с беспокойством замечал, что жена все хорошеет, ревновал, отслеживал нестыковки фактов, достраивал их в голове, заполняя собственными домыслами. Стал «мастером по части видений», замучил жену своими необоснованными фантазиями. Алиса на самом деле была не лишена привлекательности и обаяния. И сначала это было предметом Васиной гордости, только достаточно скоро перестала его радовать ее неповторимая индивидуальность. Она задевала и подавляла, что крайне осложняло его поведение. Казалось, он завидует ей. И это был существенный минус в их отношениях.

Вася лихорадочно, любым способом силился привлечь к себе ее внимание. Только не удавалось ему переступить через себя, переломить свой гонор, свою ревность, и, всецело поглощенный лицемерной скорбью, он изводил себя и семью. Все всегда у него сводилось только к пустым разговорам. Не понимал, что надо всю жизнь работать над собой, развивать то, что дала природа. Скулить и киснуть – не велик труд и не почетен. О таких говорят: «Посредственный». Вечно несобранный, растерянный, заспанный, недовольный… Может, ему до сих пор рисуется иная жизнь, умчавшаяся в вечность вместе с его фантазиями.

Ты знаешь, откуда он родом? Представь себе самое далекое, богом забытое место на карте нашей страны, пройди по карте еще несколько сот километров и там найдешь его родное селение… Конечно, он гордился собой, тем, что из глубинки попал в университет, добился любви красивой девушки. В каком-то смысле и я поначалу восхищалась этим деревенским мальчиком. Только стержня в нем не оказалось, один гонор.