Вкус жизни

– Отстань, репейник, прекрати паясничать! Думаешь, зло делает тебя сильнее? Аномальные зоны бывают не только в природе, но и в душах некоторых людей. Ты и из молчания сумеешь вывести что-нибудь эдакое, неудобоваримое. Прекрати переиначивать! Меня не прельщает быть объектом твоих сомнительных острот,– в сердцах сказала Аня.

«Трудное детство больше, чем у других, сказалось на всей ее дальнейшей жизни, а она все равно умеет находить в нем доброе и радостное», – удивилась Лена.

– Голос не сорви от крика. Совсем осел, – насмешливо посоветовала Инна.

– Ты тоже сегодня без глушителя, – нашлась Аня.

– А ты прямо-таки божественное… нет… убожество. Ставлю себе в заслугу это открытие…

«Не может, чтобы не сказать что-нибудь обидное». – Жанна даже в лице изменилась.

– Прекрати! – Лера злым взглядом буквально четвертует Инну, и та слегка меняет тон.

– Надо всегда быть готовой к неожиданностям, к крутым поворотам судьбы, тем более что время сейчас фарсовое. Человек вчера говорил одно, сегодня совсем другое, но с той же искрой в глазах и с жаром в голосе. Раз-два – и все! – перед нами новый человек. Разуй глаза. Теперь ловкость, изворотливость и «тонкая» дипломатия взяты на вооружение, – радостно возвестила Инна, не скрывая своей заинтересованности в теме разговора.

Аня вне себя от ярости промямлила что-то невнятное, типа: «Что это за неясные намеки и необоснованные обвинения? Как всегда, вынашиваешь «грандиозные» замыслы по унижению своих сокурсниц? Бессовестно приписываешь себе право вершить суд и не каешься в близорукости?..» Потом разгладила гневно сведенные брови и сделала совершенно безразличное лицо, как сказала бы Кира – оформила фасад наигранной терпимости – и задумалась: «Почему Инна делает так, что я постоянно попадаю в глупую ситуацию, долго нахожусь в ней, места себе не нахожу. Я оказываюсь в ложном положении. Всё точно специально выходит по ее. Если разобраться непредвзято – умеет играть и на белых, и на черных клавишах моего настроения. И вроде бы нельзя заподозрить ее в злом умысле, а будто бьет меня головой об стол, потому что не стесняется в средствах достижения своих целей. А какие они у нее? Что ее подталкивает изнутри?..

Мир познаём, а собственное человеческое сознание изучить не получается. До сих пор, можно сказать, незрелое человечество живет с полузакрытыми глазами. Человек то ничтожен, то безмерно велик, то призывает к милосердию, то затевает жестокие войны… Это если о глобальном… Мы знаем друг друга только на житейском уровне. Издевательство – это не то удовольствие, которое надо желать получать порядочному человеку. Не за теми ощущениями гоняется Инна. Разве шутят над такими вещами, как порядочность, доброта?

«Ссорятся, прямо как малые дети!» – удивилась Лена, всматриваясь в подруг юности. Ее взгляд остановился на Миле. Та была задумчива и грустна.

– …А вы знаете, почему в мои юные года в нашей школе организовывались субботние вечера? Директор говорил: «Когда дети у нас на виду, мы не волнуемся за них». А теперь школьников поскорее выпроваживают за ворота: лишь бы педагогам поменьше было работы, лишь бы на территории школы ничего не случилось, а что за пределами учебного заведения творится – руководство не волнует. Там другие отвечают. Сплошь и рядом происходит такое. Получается, что задача воспитания им не по плечу или свой авторитет, своя карьера им дороже судьбы молодого поколения, – предположила Эмма. И, сама того не желая, подлила масла в огонь спора.

– Нет, вы только посмотрите на нее! Побуждаемая честолюбием, камня на камне не оставила от современного школьного образования. Подтверждаю, я согласна с тобой, хотя и с некоторыми оговорками. Ты проявила в этой области недюжинные способности. Пришел и мой черед торжествовать! Талантливые люди могут по достоинству оценить друг друга. Сдается мне, что и до вузовского образования скоро доберешься. Не погнушаешься или, может, хоть его-то под свое крыло возьмешь? Не разочаровывай меня. Блесни еще раз своей эрудицией. Из твоих уст всё звучит так правдоподобно, – рассмеялась Инна. – Не скромничай. Ты сама к себе несправедлива.

«Говоря колкости, Инна испытывает удовлетворение истинного художника слова, любующегося и восхищающегося своим произведением. Наверняка убеждена, что принадлежит к числу самых ироничных», – подумала Лена.

Но Эмма не отреагировала на колючку Инны и продолжила «выступать».

– Я состою в родительском комитете школы. Иногда нагряну в класс как снег в мае, и вижу, что теперь дети друг перед другом не знаниями, а одеждой хвалятся. Одни деньги у них на уме. Ничего делать по доброй воле, как это было в нашем детстве, их не заставишь, не призовешь на помощь. Канючат, философствуют, оговариваются, умниками себя выставляют. Нас за это так бы отщелкали перед всей школой – на всю жизнь запомнили бы этот урок. Видишь разницу? И что тут поделаешь – эпоха перемен, разногласий, разночтений. Хотя какой толк обижаться на время, осуждать его…