Вкус жизни

Два года он преследовал твоего любимца, мотал ему нервы, угрожая завалить на выпускных экзаменах. Забыла, как он требовал от юноши сменить тему письменной работы уже после того, как тот написал половину сочинения по книге любимого прозаика? Надеялся, что тот его послушает и в результате «срежется», не успев достойно раскрыть идею произведений не очень нравившегося ему поэта.

За что мстил? Не смог школьник явиться на городскую олимпиаду, потому что на перемене его столкнули с лестницы и он сломал правую руку. Как же, школа недобрала баллов! За это можно и до нервного истощения довести.

Аня, опустив голову, пробормотала еще тише:

– Да, по натуре я отнюдь не герой, но я как могла защищала, поддерживала, успокаивала. Я делала все, что было в моих силах.

– В моих глазах это не довод. Жить не поднимая головы – надежнее, спокойнее, проще. Я тебя не виню, тебе самой требовалась защита. Мне продолжать повествование?.. Пе-да-гог!

Ледяное молчание повисло над столом. На молчаливое изумление сокурсниц Инна ответила неожиданно простодушным открытым взглядом. Даже Лена не поняла, что он означал.

– Некоторые твои шутки переходят границы не только смешного, но и дозволенного. Тебе следует подумать над этим. – Голос Лены прозвучал тихо, но непривычно резко и раздраженно.

Инна ответила ей совершенно спокойно:

– Нет у меня желания с тобой препираться.

Но то было спокойствие, аналогичное напряженному покою сжатой пружины. Кира посмотрела на Аню. Та была похожа на человека, проигравшего свою жизнь еще до вступления в пору молодости; на человека, который каждый день чувствует себя побежденным. «Только не на уроках, только вне общения с детьми», – мысленно защитила она сокурсницу. И сквозь Кирину обычную сдержанность на миг проглянуло выражение агрессивной решимости.

Кира делает знаки Инне, та не обращает внимание. Она завелась, ее не остановить и бизону. «Бизону-Кобзону» – срифмовалось у Киры в мозгу. Она сердито дернула головой, отгоняя ерундовые мысли.

Аня сначала – и это было ясно видно – прямо-таки оцепенела от слов Инны, буквально брызжущих ядом иронии, потом обратила свой взгляд, полный растерянности, на Риту, словно подруга была той, кому она могла в любой момент безмолвно пожаловаться, чтобы та быстро нашла выход из затруднительного положения. Но Рита задумчиво смотрела в окно и не могла вступиться за нее. Аня взъерошила свои короткие седые волосы, и в лучах яркого света, льющегося из окна, ее голова стала похожа на отцветший одуванчик.

«А что я еще тогда могла сделать?.. Явилась, не запылилась и учит всех! Так и хочется сказать ей: «Отвали!» Инна мне глубоко… жутко несимпатична. Надеется, что я потеряю остатки самоуважения. Нет, дудки! Я хороший учитель, даю надежные знания… Опять переиначила мои слова. Они были направлены против нее, а она повернула их себе на пользу. Торжествует! Упивается своим превосходством. Только в чем? Когда говорит, будто черт желчь в ее уста вкладывает. А как многозначительно молчит! Талантливо паузу держит.

Пыль в глаза пускает. Мол, какая я честная. Возводит напраслину с непростительной небрежной, железной уверенностью в своей безнаказанности, а я сижу перед ней точно в тяжелом полусне и взираю как кролик на удава. А назавтра она, как ни в чем не бывало, будет хохотать, досказывать истории, которые не успеет выложить сегодня. С нее как с гуся вода, а я маюсь волнением, сомнениями, обидами, раздражением. Получается, что это у меня тяжелый характер. Мне кажется, что я говорю с достоинством, а выходит, что сердито и с кислой физиономией, – виновато бичует себя Аня. – К чему этот Инкин глумливый тон, превращающий нашу встречу в «приют комедиантов»? Что привело ее сюда?

Долго настаивается на злобе и зависти. Готова схватиться с кем угодно, лишь бы развлечься. Не нашла ничего лучшего, как измываться над более слабым. Ох, Инка, ты еще получишь свое сполна! – мысленно пригрозила Аня обидчице. – Русского интеллигента всегда заботила жизнь людей, которые живут хуже него, чтобы помочь. А ей нравится ошеломлять. В лице неприкрытое довольство и спесь. Никому не уступает ни в дерзости, ни в самонадеянности. Не утруждает себя объяснениями. «Мне плохо, и другим пусть будет несладко» – так, что ли?.. Кому и зачем бросает вызов? Иногда важнее не разрешить загадку, а выяснить, в чем она заключается, и тогда проблема может сама собой отпасть. Я права насчет Инны или это плод моего неприятия?.. Просто земля уходит из-под ног, когда я рядом с нею. А что бы она сделала на моем месте? Уж точно сбежала бы из школы.

Подрезать бы ей крылья. Знает, что мне с ней не разделаться, не справиться. Зачем она разжигает костер своих страстей и амбиций и с маниакальной потребностью рвется в бой? Что за блажь вколотила себе в голову? Это ее суть? Она всегда вносит в жизнь что-то фантасмагорическое. Она моя головная боль. Может, это только мои собственные впечатления? Мои нервы как оголенные провода под высоким напряжением. А ей оскорбить, что плюнуть… Какой же я стала нудной… Да ладно, с кем не бывает».